Могильные секреты

— Я почти два десятилетия хранила свой секрет, и это был сущий ад. — В голосе одновременно слышалась и злость и страх. — Я никогда и никому не говорила кто моя дочь, доктор Брэннан. Ни ей, ни ее отцу, ни моему мужу, никому. Эта ложь отравила всю мою жизнь, все мысли и мечты, которых даже не было.

Странное высказывание, однако.

— Если Шанталь мертва, то это моя вина.

— Это естественная реакция, миссис Спектер. Вы чувствуете себя виноватой и покинутой, но…

— Я сказала Шанталь правду в январе.

— О ее биологическом отце?

Я ощутила в темноте ее кивок.

— В тот вечер она исчезла?

— Она отказывалась верить. Обзывала меня по всякому. Мы поссорились и она выскочила из дома. Это был последний раз когда ее видели.

Почти две минуты мы молчали.

— Посол в курсе?

— Нет.

Я представила себе как буду писать отчет по костям из канализации.

— Если в «Параисо» нашли вашу дочь, все что вы мне рассказали выплывет наружу.

— Знаю.

Она подняла голову и положила одну руку на грудь. В темноте пальцы были бледными, а покрытые лаком ногти казались черными.

— Я также знаю и про тело найденное сегодня возле Каминалийю. К сожалению, не помню имя бедной девочки.

Источники Спектеров поражают своей осведомленностью.

— Жертва еще не опознана.

— Это не Шанталь. Так что круг сузился до трех.

— Откуда вы знаете?

— У моей дочери отличные зубы.

Источники Спектеров были просто на высоте.

— Шанталь посещала дантиста?

— Делала чистку и профилактические осмотры. В полиции есть записи. Увы, муж не считает нужным хранить рентген-снимки, так что их нет.

— Тело из «Параисо» не обязательно одна из пропавших девушек.

— Или это моя дочь.

— У вас есть кошка, миссис Спектер?

Я скорее почувствовала, нежели увидела как она напряглась.

— Какой странный вопрос.

О, значит ее источники были все-таки не всесильны. Она не знала о находке Миноса.

— В джинсах из канализации найден кошачий волос. — Я не стала говорить про образец взятый из ее дома. — Вы сказали детективу что у вас нет питомцев.

— Мы потеряли нашего кота в прошлое Рождество.

— Потеряли?

— Алтей утонул. — Черные ногти потянулись к черному жемчугу на шее. — Шанталь нашла его тельце в бассейне. Она была убита горем. — Какое-то время она помолчала. — Уже поздно, вы вероятно так устали.

Она встала, расправила невидимые складки на своем прекрасном сером шелке и ступила на дорожку. Я последовала за ней.

Когда мы пошли по дорожке она снова заговорила. В скудном оранжевом свете уличных фонарей я рассмотрела ее умело накрашенное лицо и заметила что она опять надела маску примерной жены дипломата.

— Мой муж сделал несколько звонков. Прокурор свяжется с вами чтобы договорится о разрешении на исследование останков из «Параисо».

— Меня к ним допустят? — новость ошарашила меня.

— Да.

Я стала благодарить ее.

— Нет, доктор Брэннан. Это я вас должна благодарить. Простите.

Она достала мобильный и кому-то сказала несколько слов.

Дальше мы шли в молчании. До нас доносилась музыка из открытых дверей кафе и баров, мимо которых мы проходили. Проехал велосипед. Пьяный, шатаясь, проковылял мимо. Бабуля с магазинной тележкой. Я подумала, уж не та ли это старушка что мы видели в парке?

Как только мы подошли к отелю, сразу же подъехал черный «мерседес». Вышел водитель в черном костюме и открыл заднюю дверцу.

— Я буду молиться за вас.

И она исчезла за тонированными стеклами.

* * *

В десять утра скелет из оврага уже лежал на столе в судебном морге Зоны 3. У стола стояла я и Гальяно рядом со мной. Доктор Анджелина Ферейра находилась в конце стола с лаборантом во фланге.

Под строгим присмотром доктора Ферейры, останки были сфотографированы и проведены через рентген еще до того как мы приехали. Одежду сняли и разложили на отдельном столе. Голову и сумку жертвы тщательно проверили в поисках оставшихся улик.

Холодный блеск плитки, сияющий сталью стол, флуоресцентные лампы, люди в перчатках и масках. Какая знакомая обстановка!

Как и процесс, который вот-вот начнется. Разрезание и выскабливание, замеры и взвешивания, снятие образцов кожи на анализ и распиливание костей. Безжалостное воздействие как последнее неуважение к телу; последняя атака после смерти, словно чтобы усилить страдания перенесенные в последние часы жизни.

Часть меня желала уберечь ее от этого. Увезти от этих стерильных незнакомцев и спрятать у тех, кто любил. Позволить семье упокоить в мире то, что от нее осталось.

Но рациональная часть меня знала что лучше. Этому телу нужно имя. Только тогда родные смогут похоронить останки. Ее кости имеют теперь возможность рассказать нам о последних часах ее жизни. И только тогда появится надежда что полиция сможет понять что же произошло.

Вот поэтому мы тут собрались одетые в халаты, со скальпелями, весами, кронциркулями, компьютерами, баночками для образцов и фотоаппаратами.

Ферейра согласилась с моей оценкой возраста, пола и расы. Как и я, она не нашла новых переломов или других показателей что было физическое нападение. Вместе мы измерили и вычислили рост и вес тела. Вместе мы удалили кость для возможного анализа ДНК. Хотя это и не было так уж необходимо.