Могильщик

— Нет, — сказала она и нахмурилась. — Только крайние формы шизофрении опасны. Но я же говорю тебе, у него легкая форма. Он не буйный. Наверняка у тебя много знакомых, которые с виду нормальные люди, а на самом деле они шизофреники. В этом нет ничего необычного.

— А если у него начнутся припадки?

— Вряд ли. Ему и лучше, к сожалению, не станет. Надо научиться жить с ним, привыкнуть к его характеру. У Лайла есть, конечно, странности. Эти неожиданные приступы меланхолии...

я выпил вина, подумал и сказал:

Не пойми меня неправильно, Марта. Мне нравится

Лайл. Но я не понимаю, как ты, зная, что он ненормальный, могла выйти за него замуж.

Она посмотрела на меня удивленно:

— Я люблю его.

— Это не ответ. Ты и за Джека-потрошителя вышла бы замуж, если бы его любила?

— Нашел с чем сравнивать! — возмутилась она.

— Не обижайся. Я не имею ничего против Лайла. Я просто пытаюсь понять. Зачем этот риск? Ты умная девушка. Почему ты связала свою судьбу с шизофреником?

— Он не шизофреник! Черт тебя побери! Сколько раз тебе повторять, что у Лайла только склонность к шизофрении.

— О’кей. Но ты знала об этой склонности и все равно вышла за него замуж. Вот что я называю рискованным.

Она сидела молча минуту, пила вино. Затем, успокоившись, посмотрела на меня, и на ее лице появилась глуповатая улыбка.

— Я знаю, ты хочешь защитить меня, — сказала Марта, — поэтому я не должна злиться на тебя. Тем более что ты абсолютно прав. Это риск. Но мы любим друг друга, ты же сам видишь.

— Любовь — это, по-твоему, риск?

— Лайл единственный мужчина, который обратил на меня внимание. — Я нахмурился, а она быстро добавила: — Только не думай, что это любовный голод старой девы, которая хватается за любой шанс, нет, и даже будь я принцессой, я бы все равно выбрала Лайла, потому что он самый красивый мужчина на свете.

Я ничего не сказал и пил вино.

— Ты никогда не был влюблен, Тод, — мягким голосом произнесла она. — Я так сильно люблю Лайла, что буду любить его, даже если он превратится в маньяка. Я что угодно сделаю ради него.

Алкоголь подействовал и на меня, очевидно, иначе я бы никогда не позволил себе произнести следующее:

— И покорно дашь ему себя убить.

Она поморгала, до нее дошел смысл сказанного, и она, вместо того чтобы рассердиться, как-то вся поникла, съежилась.

— Это нечестно с твоей стороны, — сказала она. — Он не станет зверем. — И, помолчав немного, добавила: — Хотя, даже если и станет, я согласна — пусть убьет меня.

От этих слов повеяло смертельным холодом. Перед моим мысленным взором уже была страшная картина — я видел, как Лайл со зверским лицом всаживает пулю за пулей в мою несчастную сестру, а она стоит и даже не пошевелится, чтобы хоть как-то защитить себя, и в глазах ее светится великая всепрощающая любовь.

Вздрогнув, я прогнал прочь эти ужасные видения.

— Может, хватит на сегодня этих разговоров, сестричка? Ты его любишь, и это самое главное. Зачем нам расстраивать друг друга? Еще бокал вина, чтобы лучше спалось?

— Пожалуй. — Она посмотрела на часы и удивилась, обнаружив, что уже поздно. — Хотя, наверное, лучше лечь спать. Уже одиннадцать, а ты собирался завтра пораньше встать, если не ошибаюсь?

— Никогда не сплю больше шести часов, — сказал я. — А вино нам не повредит.

С пустыми бокалами я пошел на кухню, поставил их на стол и хотел открыть холодильник, чтобы достать лед, когда мое внимание привлекло зрелище в окне второго этажа дома напротив. Стройная блондинка, очень красивая, медленно раздевалась, и ее совсем не тревожило, что в ярко освещенном окне она видна как на телеэкране.

Я нормальный мужчина, поэтому я не отвернулся скромно, а продолжал смотреть.

Процесс был долгим, но не скажу, что утомительным. Она относилась к вещам очень аккуратно. Платье она повесила на плечики и убрала в шкаф. Сняла чулки, осмотрела их и унесла куда-то, наверное, в ванну, чтобы постирать. Она снова появилась и продолжила свой очаровательный стриптиз. Она была совершенно голая, когда Марта вошла на кухню, чтобы проверить, что меня тут так задержало.

Увидев голую женщину в ярко освещенном окне, Марта все поняла.

— И ты тоже? — Марта даже не удивилась. — Она устраивает нам это шоу каждый день. Лайл тоже любит посмотреть, я часто ловлю его тут, когда она красуется так перед окном.

— Может, в этом доме нет штор?

Блондинка надела что-то легкое и прозрачное. Я не мог оторвать от нее глаз.

— Шторы есть, но закрываются только по выходным, когда ее муж дома. Очевидно, он их и закрывает. Мы с Лайлом решили, что она не специально обнажается именно перед нами. Мы разговорились с ними по-соседски, и было видно сразу, что она очень любит своего мужа и вряд ли можно заподозрить ее в желании поразвлечься каким-нибудь новым способом или с кем-нибудь еще.

Свет в спальне женщины неожиданно погас. Я задумчиво мешал коктейли.

— И тебя не волнует, что Лайл смотрит на нее?

— Волнует? Мне даже хорошо. Ведь он не с ней занимается любовью, а со мной. Пусть смотрит, его это заводит, после этих шоу он сильно возбуждается и бывает очень изобретателен в постели.