Могильщик из Таллина

— Если большевики узнали о вашей вербовке Минора, то, скорее всего, они бы уже затащили его в один из номеров «Петербургской гостиницы» и там бы пытали, пока он не выложил бы им всё до мельчайших подробностей. Не пойму, для какой цели им понадобилось его убивать?

Откинувшись в кресле, Клим Пантелеевич заметил:

— Вполне уместный вопрос. Ведь и в Москву могли бы отправить пароходом или на поезде. А уж там в подвалах Лубянки можно было бы не торопясь добиться от него любых признаний.

— Значит, это не красные, — заключил капитан.

— А что, если Минор действовал по заданию резидента большевиков? — предположил Клим Пантелеевич.

— Вы имеете ввиду его визит ко мне за фальшивым паспортом?

— Ну да. Вы согласились. Сообщили мне. И вот я прибыл в Ревель. Так не проще ли разделаться со мной? Зачем убивать Минора и прекращать операцию?

Волков потёр лоб и выговорил:

— Вторая гипотеза: его убили местные контрабандисты.

Ардашев не ответил. Он достал коробочку ландрина и угостил себя красной конфеткой.

Волков поднялся, подошёл к окну, поправил задёрнутую штору и спросил:

— А эта дама, Варнавская, не случайно ли она оказалась на месте происшествия?

— Полагаете, она выступала дублёром убийцы? Нет, вряд ли. В полиции выяснилось, что у неё фальшивые документы, да и оружия при ней не было.

— Её обыскивали?

— Нет.

— Она могла спрятать пистолет в одежде или сумочке.

— Но тогда красные выправили бы ей приличные бумаги.

— Но, если вернуться к первому предположению, что Минора сбили большевики, тогда её появление рядом с вами вполне объяснимо. Они ведь давно составили на вас досье и знают, что вы попытаетесь вытащить даму из беды.

— Хотите сказать, они пожертвовали предателем, чтобы приблизить её ко мне?

— Именно так. Она красивая?

— Очень.

— Вот! Что и требовалось доказать. Вполне умный ход большевиков. Устранить на ваших глазах предателя и, воспользовавшись происшествием, подвести к вам симпатичную особу из военной разведки большевиков. И операция продолжается. Следя за вами, они могли выйти и на меня.

— Не могли. За мной не было хвоста. Но в ваших словах есть определённый резон. Надобно всё тщательно проверить. Не люблю, знаете ли, озвучивать необоснованные предположения.

— Прекрасно вас понимаю.

— Скажите, а ваш человек в «Петербургской гостинице» сможет узнать, когда в Ревель придёт пароход с золотом?

— Возможно, хотя я в этом и не уверен. Красные держат в строжайшей тайне любые сведения, связанные с этой операцией. Цена слишком велика. Я сделаю всё возможное, чтобы выяснить дату и время прибытия золотого парохода.

— Я тоже постараюсь этим заняться.

— Вы? — удивился Волков. — Вы же здесь не надолго. Неужели надеетесь за столько короткое время успеть подобраться к постояльцам «Петербургской гостиницы»? Вы волшебник?

Ардашев усмехнулся:

— Нет, что вы. Просто пытаюсь в темноте нащупать потаённую дверцу.

— Не удивлюсь, если вам это удастся.

Клим Пантелеевич поднялся.

— Знаете, капитан, нам не стоит больше здесь встречаться. Я был у вас дважды. Это объяснимо. Первый раз фотографировался, а второй — забрал фотокарточки. Но вот третий раз я могу к вам прийти только в случае крайней необходимости. Поэтому давайте увидимся во вторник на старом немецком кладбище. У могилы Шарля Леру. В полдень.

— Вижу вы прекрасно осведомлены об этой трагедии.

— Да, читал перед поездкой. Не откажите в любезности, подскажите, какие ещё достопримечательности стоит посетить?

— Завтра в церкви Святого Олафа в три пополудни за органом будет великолепный Карл Бартелсен. Он виртуоз. Советую послушать.

— Как туда добраться?

— Совсем несложно. Шпиль храма — самый высокий в городе — пятьдесят восемь сажень. Видно отовсюду. Церковь находится в северной части Старого города, недалеко от крепостной башни Толстая Маргарита. От вашего отеля извозчик, на самой старой кляче, довезёт за четверть часа.

— Он ближе к гавани?

— Да, пароходы при заходе в бухту ориентируются на шпиль, как на маяк.

— Наше судно причалило ночью, и я не обратил на него внимания.

— Легенду его постройки знаете?

— Нет, но с интересом послушаю.