Могильщик кукол

Когда адвокат продал родительский дом и снял маленькую квартиру на рыночной площади, возможно, он еще питал некоторые надежды относительно соседки. Не только Бруно Клой страдал от решения Марии в пользу аптекаря. Сестра Пауля Лесслера была также большой любовью Хайнца Люкки. Не получив Марию, Бруно мог успокоиться и утешиться с любой девушкой из Лоберга, он был еще довольно молод. Для Хайнца Люкки, напротив, почти не оставалось надежды, что в свои сорок он еще сможет найти женщину.

Однако он был вынужден признать, что территориальная близость к Марии ее к нему ничуть не приблизила. Хайнц решил снова сменить снимаемую квартиру на собственный дом, в первую очередь потому, что домовладелец что-то имел против овчарок, а для такого крупного животного предпочтительнее иметь большую площадь. Из-за стесненных жилищных условий Хайнц Люкка был вынужден выгуливать собаку на проселочных дорогах. Но Хайнц Люкка считал, что загрязнять дорогу собачьими испражнениями не обязательно. И потому частенько посылал животное в сад Герты Франкен. Что ни в коем случае не было связано с намерениями убийства.

Но в августе 80-го года в саду Герты Франкен все-таки произошло убийство. Пожилая женщина рассказала о нем несколько дней спустя, но не полиции и даже не молодому артисту, спрашивавшему о сестре. Его она и на порог не пустила. Об убийстве Герта рассказала Хильде Петцхольд и Илле фон Бург, которые, меняясь неделями, ежедневно снабжали ее горячей едой, закупали продукты, стирали белье и следили за порядком в хижине. Хильда Петцхольд в свою очередь передала рассказ Эриху Йенсену, который, однако, не принял его всерьез, как и Илла фон Бург, не поверив старухе, потому что Герта Франкен уверяла, что жертвой преступления стала Мария Йенсен. Маленькая ошибка вышла, вероятно, из-за поразительного сходства. У Алтеи Белаши, как и у Марии Йенсен, были длинные белокурые волосы, изящная фигура и тонко очерченные черты лица.

Должно быть, убийство произошло незадолго до полуночи. Герта задремала в старом кресле с подголовником у окна каморки и проснулась от крика, сразу перешедшего в какие-то булькающие звуки. Одновременно она услышала произносимые сдавленным голосом проклятия в чей-то адрес. Герта приставила к глазам бинокль ночного видения и осмотрела дорогу. Никого не было видно. В зарослях сада с первого раза ничего невозможно было распознать. Только услышав шум ломающихся ветвей и наведя бинокль в направлении звука, Герта увидела происходящее.

Недвусмысленная ситуация, а Герта Франкен была очень стара и, должно быть, слишком потрясена, чтобы вмешаться. Телефона, чтобы вызвать помощь, у нее не было. Возможно, чтобы прогнать преступника, прежде чем он решился на крайность, было достаточно просто громко закричать. Пожилая женщина либо не подумала об этом, либо не решилась по каким-то только ей одной известным причинам. К тому же вначале она была твердо уверена, что предполагаемая Мария Йенсен, защищающая свою жизнь кулаками, ногами и зубами, выйдет из ожесточенной борьбы победительницей.

Когда Герта Франкен поняла свою ошибку, было слишком поздно что-либо предпринимать. Герта опасалась за собственную жизнь, стараясь не привлечь к себе внимание преступника. Проникнуть в ее домишко через заднюю дверь было сущим пустяком.

Узнала ли она преступника, теперь невозможно выяснить. Но можно предположить, что узнала. И наверняка знала, почему труп так никогда и не был найден. И определенно видела еще одного непосредственного свидетеля преступления — Бена. Замечание Герты, сделанное Хильде Петцхольд, свидетельствовало, что он присутствовал при убийстве.

Это касалось того дня, когда цирк наконец свернул шатер и Герта Франкен сделала второе шокирующее наблюдение. Это была суббота после убийства Алтеи Белаши, в которое никто не верил.

Утром того дня Герта Франкен сидела у окна своей каморки и смотрела на земельный участок Якоба Шлёссера. Особый интерес она проявила к яблоневому саду.

С главного наблюдательного пункта у окна Герта Франкен часто видела, как Труда бродила по саду в поисках паданцев, нередко сопровождаемая Беном. Герта видела, как указательным пальцем Труда показала сыну осевшие воронки и открытые шахты, самые опасные места сада.

И в субботу в августе 80-го года Герта обратила внимание, что мальчик крадется через сад в одиночестве, что само по себе не было необычным. Одному посещать сад ему было запрещено. Но все же, когда его никто не видел, Бен туда проникал. Герта была убеждена, что Бен знал об опасности, таившейся в земле. Он осторожно ступал, блуждая глазами по глубоким впадинам и постепенно приближаясь к открытой шахте. Герта посчитала, что он зашел слишком далеко. По-своему она питала к Бену симпатию. В ее глазах душевнобольной мальчик не был таким фальшивым и хитрым, лживым и испорченным, как Альберт Крессманн, Дитер Клой или те дерзкие девчонки, которые в последнее время выставлялись напоказ на Бахштрассе. Однако Герта знала, что доверять Бену нельзя. Он был далеко не так безобиден, как уверяла всех Труда.