Могильщик: Трое отвергнутых (СИ)

— Меня пытались убить много раз, и твоя попытка была одной из худших, поверь мне. — Могильщик показал охотнику правый кулак, затянутый в чёрную кожу перчаток. — Они рассеяли большую часть твоего удара.

— Я потерял голову… — повторил охотник.

— Ты потеряешь её, если будешь сидеть здесь дальше.

— Но мы…

Велион схватил охотника за грудки и встряхнул с такой силой, что у Хасла клацнули зубы.

— Бери свою бабу в охапку и пошли, иначе уйду я, и разбирайся тогда со своими проблемами сам.

Это подействовало, но не Хасла, а на Миреку. Девушка поднялась с земли и долгим взглядом посмотрела на могильщика.

— Я знаю таких как ты, — сказала она, — они иногда приходили от Шранкта. На моей памяти их было трое. И с каждым происходило одно и то же — отец принимал их как дорогих гостей, убеждал, будто в Бергатте их убьют горожане, и заставлял таскать ему оружие из Шранкта в обмен на кров и еду. Но после первого же успешного похода он убивал и грабил их. Отец говорил, будто так делал ещё его дед. И я помню тебя. Если бы дровосеки тогда не ночевали у хутора, отец позвал бы тебя в гости, и ты уже тоже был бы мёртв, а так нам пришлось тебя прогнать. Ты пришёл отомстить за своих товарищей?

Велион горько усмехнулся.

— Если бы я хотел отомстить за каждого убитого могильщика, мне пришлось бы вырезать половину страны. Признаюсь: теперь вид твоего мёртвого отца доставляет мне удовольствие. Но даже этот вид не заставит меня задержаться здесь ещё хотя бы на пару минут. Ты идёшь с этим олухом или остаёшься здесь?

— Хочешь, чтобы она шла с нами в Бергатт? — встрепенулся Хасл.

— Нет, хочу, чтобы она ушла в город и сообщила твоему дружку Микке, что хутор теперь наш, и его можно грабить. Но пока ведь нам по пути?

Охотник поднялся, наконец, с земли. Его лицо приобретало хоть какое-то осмысленное выражение.

— Мирека, — сказал он, — я пришёл за тобой. Я люблю тебя. Я знаю, что… — охотник сглотнул, — что всё произошло не так, как хотелось бы… но…

— Я поняла, — обречённо мотнула головой девушка. — Сказать честно, отец заставил меня отслеживать твой путь. Мы ждали вашего нападения. Но я наврала ему, будто вы ещё далеко.

— Отслеживать путь? — переспросил Хасл.

— У вас тут каждый второй что ли маг? — буркнул могильщик.

— Я могу чувствовать приближение, но… только Хасла.

— Только моё?

— Да. Ты часто обо мне думаешь.

— Но… — охотник заткнулся. Он то краснел, то бледнел, то вообще, кажется, готов был упасть в обморок. Лицо девушки тоже поменяло выражение с подавленного на смущённое. Велион почувствовал бы умиление, если б не так сильно болел бок, не говоря уже о том, что их ждут дела.

— Мы торопимся, — напомнил им могильщик. — Выяснять отношения будете потом.

— А меня примут в городе?

— Когда придёшь туда, спросишь Микке, это мой друг, он… — начал было Хасл, но его прервал объявившийся Сухорукий.

— Я провожу тебя, девочка, — сказал он. — Я уже много лет мечтаю побывать в городе и выпить пива в таверне. Мой вид так их напугает, что тебя никто не посмеет тронуть, поверь мне.

— Ты убил моего брата, — бесцветным голосом произнесла Мирека. Её взгляд вновь потух, а лицо приобрело скорбное выражение.

— Твой отец обрёк моего сына и отца Хасла на долгие муки. За это я убил его сына. Ты можешь меня ненавидеть, но я всего лишь провожу тебя до города, и больше ты меня не увидишь, если не захочешь. Моё место давным-давно среди пастухов.

— Вот и отлично, — буркнул могильщик. — Пошевеливайтесь.

Могильщик обеспокоился лестницами ещё в прошлый раз, так что через частокол они перебрались без проблем. В полной тишине они дошли до стен Бергатта и какое-то время шли вдоль них в сторону города, пока Велион не нашёл подходящий пролом в стене.

На прощание Хасл обнял Миреку и махнул Деду рукой. Охотник с тоской смотрел, как они уходят, пока чужак, усевшись на стену, изучал улочку, по которой им предстояло идти по Бергатту. Их цель была хорошо видна издали — башня магов, даже полуразрушенная, возвышалась над всеми зданиями, и лишь на другом конце города виднелись постройки ещё выше, величественный замок, почти не пострадавший во время войны.

— Я боюсь за неё, — сказал Хасл, отвлекая Велиона. — Дед… он же ничего ей не сделает?

— У неё минимум два ножа с собой, — отозвался могильщик. — У тебя боевая девка, не переживай.

Хасл уныло кивнул, но Велион не обратил на охотника почти никакого внимания. Могильник звал его. Или, скорее, бросал вызов. И он жаждал принять этот вызов. Чёрная кожа перчаток приятно покалывала его ладони, и это покалывание погасило даже боль в сломанном носу и ране на боку.

— Иди за мной след в след и ничего не трогай, — сказал Велион, облизывая пересохшие от возбуждения губы. — Если я скажу стоять — стой. Падать — падай. Бежать — беги, но только по своим следам.

— Но… как я различу свои следы? Даже всю пыль смыло…

— Никак. Поэтому, если придётся бежать, просто беги и постарайся не наступать туда, где есть хоть что-то металлическое. И молись, если тебе так будет легче. Пошли.