Могильщик: Трое отвергнутых (СИ)

Они пустились в дорогу по могильнику. Велион продолжал отмерять дорогу широченными шагами, Хасл едва поспевал за ним. За последующие пару часов путники задержались лишь дважды. В первый раз могильщик несколько минут изучал завал, перегородивший улицу, а потом пошёл в обход. Во второй они едва не угодили буквально в сияющий от проклятий переулок, и Велион какое-то время искал свободную дорогу. Всё это время он сосредоточенно молчал, да и у Хасла, если честно, не было никакого желания болтать.

На самом деле, чем дальше они продвигались вглубь Бергатта, тем менее мрачно выглядел город. Чёрные деревья, которые местами росли непроходимыми чащами, практически перестали попадаться. Скелеты, конечно, никуда не исчезли — однажды они прошли через площадь, буквально заваленную костями так плотно, что земли практически не было видно — но и их как будто бы стало сильно меньше. На домах, становящихся всё выше и красивей, местами ещё не облупилась краска, кое-где сохранились показавшиеся Хаслу волшебными разноцветные стеклянные витражи. А у одного из поместий, практически полностью заросшего одичавшими садовыми деревьями, охотник даже остановился, чтобы рассмотреть полтора десятка статуй, раскрашенных в весёлые цвета.

— Я в жизни ничего такого не видел, — сказал Хасл могильщику. Тот в ответ хмуро хмыкнул.

По крайней мере, ожившие призраки охотнику больше не мерещились, и он спокойно продолжал дорогу, лишь изредка покашливая. Даже рана на голове практически перестала напоминать о себе, настолько Хасл увлёкся разглядыванием диковинных вещей. В то же время он надеялся, что видит всё это в последний раз жизни, и нога его не ступит больше в Бергатт.

Башня становилась всё больше и больше. В отличие от домов и статуй на ней не было ни грамма краски, либо же кладка обгорела где до пепельно-серого, где до тускло-чёрного цвета. В высоту башня достигала ста футов, если не больше, и при этом чётко становилось понятно, что нескольких последних этажей не хватает.

В конце концов, ближе к вечеру от громады башни двух путников отделяла только площадь да щербатая стена, окружающая двор. Ворота сиротливо валялись посреди абсолютно пустого пространства, но могильщик встал на границе площади как вкопанный.

— Наверное, когда они ударили, верхушку снесло, — сказал Велион, задумчиво глядя на башню. Потом его взгляд опустился под ноги. — А тут у нас полное дерьмо. Я даже не знаю, как нам идти дальше.

— А что тут? — спросил Хасл, продолжая смотреть исключительно на Башню Друга. Что-то непреодолимо притягательное было в её мрачном контуре, отчётливо выделяющемся на фоне вечернего неба.

— Под нос себе посмотри, колдунишка недоделанный.

Охотник с трудом отвёл взгляд от Башни и взглянул себе под ноги. Казалось бы, ничего такого на площади не было, но…

На расстоянии примерно двух ярдов от того места, где они остановились, шёл ряд небольших серебряных булавок, вбитых между плитками. Расстояние между булавками составляло примерно три ярда. В трёх ярдах за первым рядом Хасл разглядел ещё один ряд. И ещё. И ещё… В какой-то момент одна из булавок ярко вспыхнула, и эта вспышка прошла по всей площади. Через полминуты сверкнула уже другая булавка, потом третья, но в каждый раз сияние охватывало всю площадь.

Теперь Хасл почувствовал энергию, исходящую от пустой на первый взгляд площадки. Они проходили мимо куда более мощных источников силы, но чтобы убить парочку проходимцев здесь хватит с головой.

— Что это? — спросил Хасл. — Не похоже, чтобы это осталось здесь после войны.

— Заклинание сотворили уже после войны. Твой Урмеру подстраховался на случай незваных гостей. Если перейти границу… не знаю, что именно произойдёт, но точно ничего хорошего. Теоретически, всю сеть активирует одна булавка, если вырвать её, то всё полетит к чертям. Но каждый раз это разная булавка, мать её. Если ошибиться… ну, умрём ярко. Кроме того, Урмеру сразу узнает о нашем приходе.

— Как? Он видит нас?

— Нет, он нас не видит. Надеюсь. Это сигнализация.

— Что?

— Ты отупел на хрен? Ни разу не натягивал верёвку с колокольчиком перед ночёвкой?

Хасл и хотел бы сказать, будто понимает о чём речь, но не мог. Велион принялся объяснять, зачем это нужно, однако почти сразу замолчал и зло сплюнул.

— В общем, мы в жопе, — сказал он через пару секунд. — И я не знаю, как нам из неё выбраться. Ладно, стой здесь, сейчас что-нибудь придумаю.

Могильщик прошёл вдоль площади и остановился у края. Постоял там какое-то время, сунулся к границе «сигнализации», но отшатнулся, словно его кипятком окатило. Подступился ещё раз, шаря в пустоте руками, продвинулся практически к полосе булавок… и вновь отпрыгнул, потому что в воздухе сухо затрещало, как от жара, а перед лицом могильщика сверкнул разряд молнии. Мрачно матерясь под нос, Велион развернулся, миновал Хасла и ушёл в другой конец площади. Там он простоял недолго и, даже не пытаясь подобраться к полосе булавок, вернулся к охотнику.