Могильщик. Трое отвергнутых

Велион отшатнулся от своей противницы. Амулет врезался ему в грудь, но отскочил, и взорвался, когда коснулся земли. Могильщик успел прикрыть лицо правой рукой и упасть, поэтому магическая вспышка почти не нанесла ему вреда – он почувствовал только сильный толчок в раненый бок.

Когда он поднялся на ноги, Сильгии уже и след простыл. В этот раз убийца Шрама не стала атаковать людей, просто смотала удочки. И тому была причина – правая кисть магички валялась на земле.

– Грёбаные колдуны, – прорычал могильщик, глядя на поднимающееся к небу зарево пожара. Горело уже три дома.

Велион скинул плащ на камень и, усевшись на него, принялся стягивать с себя окровавленную рубаху. Нужно осмотреть и перевязать рану.

Света для этого уже было предостаточно.

Вода кончилась. Хасл опустил занемевшие от работы руки, деревянное ведро глухо стукнуло о мостовую. Хотелось зашвырнуть его в огонь пожара, но это только дало бы дополнительную пищу пламени. Мокрой рукой он стёр с лица копоть, выругался и какое-то время просто стоял, глядя на пожар и чувствуя на лице его жар.

Из соседних с горящими домов уже тащили добро – распоряжался Хоркле. Охотник хотел помочь, но только сейчас заметил, что рядом с ним никого нет, а дорогу ему преграждает полдюжины мужчин. Среди них был Микке.

– Я жив, – с удивлением сказал Хасл, в очередной раз за последние пару дней осознавая этот простой факт. – Где же Урмеру? – спросил он у самого себя.

– Кто? – буркнул Микке.

– Друг, Учитель. Его зовут Урмеру.

– Ушёл на хутор.

– Его нужно убить, – без обиняков заявил Хасл, обводя мужчин взглядом. – Иначе умрём все мы. Та тварь, что убивала нас – его подруга. И она не остановится, пока не сдохнет. Чужак нам поможет.

Микке смотрел на него как на сумасшедшего. Да и другие тоже. Но тут рядом с главным охотником встал могильщик. Из его носа сочилась кровь, плащ был наброшен на голое тело.

– Мне, нахрен, нужны нитки и иголка, – прогнусавил Велион. – Или мой грёбаный рюкзак. И у меня, по-моему, нос сломан.

Люди смотрели на него с ужасом. Но Хасл видел, что и к ним приходит осознание – это человек. Не смотря на странную внешность и огромный рост. Человек.

Велион пихнул Хасла в бок и буркнул:

– Этих неблагодарных придурков от столетних бабок-убийц я больше спасать не буду. Пойду за рюкзаком.

Он ушёл, и ему никто не пытался помешать.

– Нужно поговорить, – произнёс наконец Микке.

– Да, – кивнул Хасл, – за кружечкой чего-нибудь. Но, боюсь, что сегодня Хоркле за полцены нам не нальёт.

* * *

Могильщик вошёл в таверну через четверть часа после того как ушёл за рюкзаком. Здесь было битком – все, кто лишился жилища, собрались в главном зале, стащив сюда те свои пожитки, которые удалось спасти из огня. Хасл сидел за столом у камина вместе с Микке и Хоркле, и Велион уселся к ним, водрузив рюкзак между кружками.

– Кто-нибудь умеет шить? – буркнул он, доставая нить и иголку.

– Глубокая рана? – спросил Хасл так, будто очнулся от долгого сна.

– Всего лишь лопнула кожа: плащ принял большую силу удара на себя. Но зашить нужно.

– Хоркле, принеси нашему новому другу чего-нибудь покрепче. И приведи Хорию. – Хасл говорил так, будто он здесь был хозяином, и, судя по тому, что невысокий пожилой мужчина побежал выполнять его распоряжение, так и было.

– Она тогда зашила мне рану так хорошо, что даже шрама почти не осталось, – сказал охотник могильщику.

– Смотря что в твоём понимании «почти не осталось», – фыркнул тот в ответ.

На него смотрели с опаской, но открытой враждебности во взглядах как будто не наблюдалось. Резкая перемена настроения, если вспомнить первые две его встречи с местными – тогда в него просто начинали кидать камни и кричать от ужаса. Сейчас же…

Наверное, сейчас они поняли, что он им нужен.

– Что, тоже поняли, что ваш Друг – больной ублюдок? – хмыкнул Велион.

Один из уродцев, сидящих поодаль, выругался и поднялся из-за стола, но его усадили обратно. Остальные напряглись, однако же начали переглядываться.

– Микке, расскажи всё сначала, – сказал Хасл.

– Когда Друг увёл Хасла, мы… ну, я и Эрли… хотели открутить Эзмелу голову. Мы подкараулили его у выгребной ямы, но в то же время вернулся Друг. У него было разбито лицо, и из-под шляпы кровь текла… – Микке поёжился. – Он орал как сумасшедший. А когда нашёл Эзмела… – Охотник замолчал.

– Он отрезал у него щеку и приложил к своей ране, – закончил за рассказчика Хасл. – И держал её у себя на темени, пока рана не зажила.

– А потом он приказал ждать его подругу, – добавил появившийся будто из ниоткуда Хоркле. – Орал, что мы её напугали, и сами виноваты в том, что она нас убивает. И чтобы один из нас приготовился понести наказание за Хасла.