Могильщик. Цена покоя (СИ)

– В этом весь ты. Что ж… думаю, тебе эта сабля досталась не просто так?

– О, в какой-то мере я очень дорого за неё заплатил.

– Меняемся?

Велион без сожаления отдал саблю Леварду. Тот ловко сорвал печать, распутал завязки одной рукой и, прижав культей ножны к поясу, вытащил клинок.

– Отличная сабля. Просто великолепная. – Хозяин постоялого двора ухмыльнулся. – Расскажу всем историю о том, что эта сабля была моей, но я отдал её тебе, когда потерял руку, чтобы ты отомстил моему обидчику, и вот теперь ты мне её вернул. Люди любят слушать подобные байки.

– Надеюсь, рассказывая, ты не будешь оскорблять магов.

– И не подумаю. А в чём дело?

Могильщик тяжело вздохнул.

– Ни в чём. Помнишь Кронле? Он погиб. Давай выпьем за павших.

Они выпили свои бокалы до дна и помолчали с минуту.

– Надеюсь, с делами и печальными новостями мы закончили? – спросил Левард после тягостной паузы.

Велион, уже спрятавший карту в рюкзак, кивнул.

– Тогда… – однорукий улыбнулся и выбил протезом дробь о латунную вставку в столешнице. Получившийся звук вышел негромким, но Велион почувствовал, как благодаря заклинанию эхо распространяется на весь постоялый двор. – Тогда, – повторил Левард, – давай нажрёмся, брат.

* * *

Сентябрь уже заканчивался – Велион потерял слишком много времени, залечивая раны, полученные в Бергатте, в небольшом трактире неподалёку от Нового Бергатта, а дорога до Импа предстояла неблизкая. Потеряв ещё два дня в гостях у Леварда, могильщик всё-таки собрался в путешествие.

Если Велион правильно всё рассчитал, то в Имп он успеет до конца октября. После похода в могильник отойдёт от побережья немного на север и зазимует где-нибудь на окраинах обжитых земель. Денег на зимовку у него предостаточно, да и вряд ли он вернётся из Импа с пустыми руками – добычи там должно быть много.

Ведь оттуда, по старой и недоброй байке, ходившей среди могильщиков, никто не возвращался, что, конечно же, было ложью. Из Импа вернулись минимум трое, и ещё не меньше десятка не дошли до города совсем чуть-чуть. С одним из вернувшихся могильщиков Велион разговаривал больше десяти лет назад, если это вообще можно назвать разговором.

Тот странный разговор произошёл в «Чёрной иве» – небольшой таверне в окрестностях Айнса, пользующейся исключительно дурной славой, благодаря тому что это место облюбовали могильщики и барыги, скупающие добро из мёртвых городов.

Услышав от одного из посетителей, что молчаливый старик в углу – могильщик, побывавший в Импе, Велион сразу им заинтересовался.

– Нет, парень, – сказал его собеседник, хозяин «Чёрной ивы» Шамке, – лучше не приставай к нему с расспросами: что-то в Импе свело его с ума. Просто купи ему выпить, говорят, это хорошая примета.

Но Велион не собирался отступаться просто так. Он неплохо заработал во время прошлого своего похода, и если тот, кого называли Каштаном, любил выпить, Велион собирался купить ему столько выпивки, сколько в него влезет, но про Имп узнает.

Каштан пил дешёвое пиво, держа кружку левой рукой, а правая, зачем-то облачённая в перчатку, безвольно лежала на столе. Велион подсел к нему и поставил на стол кружку с выпивкой получше.

– Угощаю, – сказал он.

Старик кивнул и, допив залпом свою кружку, принял угощение. Велион тем временем изучал старого могильщика. Выглядел тот хреново – тощее лицо, набрякшие фиолетовые мешки под уставившимися в никуда глазами, губы, покрытые коростой. Правая щека Каштана непрерывно дёргалась в нервном тике, отчего казалось, что старик вот-вот то ли расплачется, то ли рассмеётся. От сумасшедшего могильщика разило перегаром, помойкой и выгребной ямой одновременно.

– Ты был в Импе, – медленно произнёс Велион.

Каштан отпил пива и ничего не ответил. Не изменилась ни его поза, ни выражение лица, только тик как будто усилился.

– Говорят, дойти до него не так уж и сложно, но почему тогда оттуда почти никто не возвращался?

Ещё глоток пива. И тишина.

Велион задал ещё несколько вопросов, однако не получил ни одного ответа. Разозлившись, он уже собирался подняться из-за стола, когда правая рука старика вцепилась ему в предплечье. Взгляд старого могильщика был по-прежнему обращён на кого угодно, только не на Велиона, но его губы наконец шевельнулись.

– Мои глаза, – прошептал он слабым голосом, в котором отчётливо читались истеричные нотки, – мои глаза… горят… горят… а я не могу их закрыть…

Велион с трудом высвободил руку от хватки безумца, продолжающего шептать о горящих глазах, и вернулся на своё место. Он повидал множество испуганных и безумных людей, но взгляд Каштана впечатался в его память, как клеймо.