Могильщик. Цена покоя

– Должен? Что ж, если вы забыли, каково это – быть людьми, и вешаете человека за преступление, которое он не совершал, я выкуплю долг этого человека, показав вам, что такое милосердие. Сколько он должен?

На миг Грест оживился. Но почти сразу понял – могильщик хочет убить его сам. Зачем ему тратить на это деньги, воришке было невдомёк, но ничего хорошего он не ждал.

– Десять грошей, – ответил Щука, явно оживившись.

Послышался звон монет, перекатывающихся в кошеле.

– Десять грошей. Я могу увести его?

– Идёт.

Чья-то грубая рука сняла с шеи Греста верёвку.

– Пошли.

Воришка поднялся с колен и, пошатываясь, побрёл вслед за чёрной фигурой.

Довольно долго они шли в полной тишине. Наконец, могильщик остановился и повернулся к Гресту. Бывший воришка и неудавшийся рыбак вновь увидел его оценивающий взгляд, отчётливо осознавая: десять грошей за его жизнь – это слишком много.

Могильщик почесал отрастающую бородку длинными обломанными ногтями, под которыми была грязь. Его щёки впали, а тёмно-синие круги под глазами больше походили на синяки.

Грест уныло смотрел могильщику в глаза, хотя раньше наверняка стушевался бы. Всё равно ему конец. Подспудно пришло понимание, что взгляд изменился… Нет, изменился не взгляд. Грест хорошо помнил – у черноволосого были серо-зелёные глаза. Сейчас же их цвет стал настолько тёмным, что едва можно различить зрачки.

– Зачем? – спросил он.

– Зачем я выкупил тебя? – спросил могильщик. – Убивать за попытку ограбления – зверство.

– Только ради этого? – фыркнул воришка.

Могильщик вместо ответа снял с плеч рюкзак и принялся в нём что-то искать.

– Наверное, я просто устал, что большинство людей, которых я встречаю, умирают. Вот я и выкупил твой долг и, стало быть, вместе с ним твою жизнь. – Он вытащил из рюкзака пару чёрных перчаток. – Знаешь, когда я похоронил перчатку Элаги, это было правильно. Я знал её, она многое мне дала и ещё больше забрала, когда погибла. Но эти трое… Что они мне сделали? Кто они для меня? Вообще, кто они такие? Простые могильщики, которых я, наверное, никогда и не видел. Я даже не знаю, когда они умерли. Так почему они заслужили покоя? Вот, держи, когда-то эти перчатки принадлежали могильщику. Тогда я пощадил тебя, сегодня спас. Но, знаешь, в этой жизни есть только одна категория людей, ради которых я готов пошевелить хотя бы пальцем.

Могильщик протянул Гресту перчатки.

– Ты хотел начать новую жизнь.

Воришка пожал плечами. Ему было всё равно.

Он надел перчатки, и мир на миг выцвел, а после зацвёл новыми, куда более тусклыми, чем обычно, красками.

Вдалеке, возможно, на том конце света, что-то неясное, но такое желанное поманило его к себе.

Интерлюдия. Честная цена

Валлай ждал связного уже пару часов. Они условились встретиться в полдень, поэтому наёмный убийца, с утра закончив все приготовления к отъезду, расположился у дальней стены харчевни так, чтобы видеть вход, и сначала заказал себе обед, затем неторопливо выпил кружку пива, за ней – вторую, а после второй и третью. В конце концов, его дела в Новом Бергатте закончились, и он мог позволить себе расслабиться.

Хозяин таверны, Шёлк, как все его здесь называли, толокся то у входа, то у стойки, совершенно очевидно изнывая от скуки, тоски и жалости к себе. Валлай проторчал в «Жирном Окуне» уже добрых две недели и понимал чувства хозяина. После того странного случая со сказителем к Шёлку практически не ходили. А зря, место было вполне неплохим: кормили прилично, выпивка достойная, а прислуга обходительная, чего уж говорить о хозяине, едва не облизывающего состоятельного постояльца. Фактически, наёмный убийца стал единственным постоянным посетителем «Жирного Окуня», но в первую очередь именно из-за безлюдности этого места. Шёлк едва не завыл от отчаяния, когда узнал, что Валлай уезжает в ближайшее время.

У Валлая, как и у всех хороших наёмных убийц, терпения имелось в избытке, но оно готово было лопнуть, когда двери, наконец, открылись и в зал вошёл связной. Им оказался жрец Единого, как всегда у этого нанимателя. Тощий и сутулый, со впалыми глазами. Обычный замухрышка, которыми чаще всего представляются низшие чины храмов. Скорее всего, он таким и был.

– Валлай, – сказал жрец, усаживаясь напротив.

Наёмный убийца сделал долгий глоток, посмаковал пиво во рту, проглотил, ещё раз отпил, посмаковал, проглотил, посмотрел на открывшееся дно кружки, дунул на остатки пены, поставил кружку на стол, тяжело вздохнул и с равнодушной физиономией произнёс:

– Именно. А тебя как называть, жрец?

Жрец нервно облизнул тонкие губы, посмотрел на меч, стоящий у стены, сглотнул и быстро сказал:

– Это неважно. Каковы результаты расследования?

Они никогда не назывались и всегда сразу спрашивали про результаты расследования. Или мертва ли цель. Или сколько денег он хочет за следующий заказ. Никакой банальной человеческой вежливости.