Могильщик. Цена покоя

– Мне нужен Ингур, – ответил Валлай.

– Ты оглох? Кто такой, спрашиваю?

– Мне нужен Ингур. Важное дело.

– Если ты мне, блядь, не скажешь, кто ты такой, я пущу тебе арбалетный прямо в рожу.

– Я посланник, – пожал плечами Валлай. – Мне нужен Ингур по очень важному делу. Открывай.

Стражник пару секунд молчал, потом буркнул:

– Шарф хоть сними сначала.

Валлай размотал шарф и приблизил лицо к окошку.

– Первый раз тебя вижу, – проворчал часовой, выглядывая. Рубака заметил, что у него были красные глаза. – Да и хрен с тобой.

Окошко захлопнулось, однако дверь открывать стражник не спешил. Спустя пару мгновений Валлай услышал удаляющиеся шаги и едва заметно выдохнул от облегчения. По крайней мере, прямо сейчас ему в лицо из арбалета стрелять не будут.

Через пару минут окошко вновь открылось и в нём появилось другое лицо. Мрачный бородатый мужик с приметным шрамом на лбу зло уставился на рубаку и буркнул:

– Я Ингур. Чего нужно?

– Передать вот это.

Валлай стянул варежку, вытащил из кошеля пергамент и протянул через решётку, но тот неожиданно свернулся в трубочку. Сразу напахнуло гарью. Рубака отдёрнул руку от окошка и, ухмыльнувшись, процедил:

– Сдаётся мне, ни хрена ты не Ингур.

– Ах ты ж ёбаное колдуньё, – выругался бородатый, шумно отодвинул засов и распахнул дверь. Пахнуло похлёбкой с копчёностями, свежим хлебом и травяным настоем. Рубака невольно сглотнул слюну. – Заходи. Ингур живёт на четвёртом этаже. Он вообще-то приказывал никого не пускать, но раз тут такая херь, я в это лезть не буду.

Валлай поднялся по каменной лестнице на третий этаж. По его прикидкам в сторожке жило как минимум полдюжины человек, но кроме тех двоих ему на глаза никто не попался. На четвёртый этаж вела опускная лестница. Обшитый железом люк, конечно же, оказался закрыт. Наёмник трижды постучал в него и принялся ждать.

– Кто там? – раздался молодой голос.

– Посланник. Мне нужен Ингур.

После паузы засов отодвинулся, но люк открывать никто не стал. Едва сдержавшись, чтобы не выругаться сквозь зубы, Валлай толкнул люк, весивший, должно быть, пару пудов. Петли даже не заскрипели.

Хозяин помещения горбился у придвинутого к стене стола, на котором лежал ворох записей, а у бойницы на треноге стояла подзорная труба такого большого размера, какого Валлай ещё не видел. Кроме стола здесь была кровать, пара сундуков и большой шкаф с книгами. Впрочем, Ингур, в отличие от Настоятеля, не гнушался спать на перине, а его сундуки украшала богатая инкрустация. И Ингур был магом – на его груди висела восьмиконечная звезда. Он выглядел несколько старше Настоятеля – вокруг его глаз и губ уже виднелись пучки морщин, а голову побила седина. Но в остальном они походили друг на друга настолько, что становилось даже жутковато.

– Впервые тебя вижу, – сказал Ингур, едва повернувшись. – Кто тебя прислал?

Валлай в ответ молча протянул кусок пергамента.

– Что ему нужно? – спросил, вздохнув, маг.

– Настоятель спрашивает, стабилен ли «Гнев Низвергнутого».

– Настоятель? – Ингур повернулся к Валлаю и забрал пергамент. – Он всегда себя обезличивал. Мальчик, Послушник, Жрец, Настоятель. Ему казалось, что человек без личности сделает больше для людей, ведь он не будет ставить свои интересы выше общечеловеческих. Он забирается всё выше, так как считает, что только большой человек сможет помочь большому количеству людей. Я всё думал, какая у него конечная цель? Патриарх? Император? Разве нет в этом толики честолюбия? И разве, заботясь о жизнях большинства, он не будет жертвовать единицами, вроде даже самых верных слуг или, тем паче, простых посланников, от которых так и веет магией смерти? Впрочем, сейчас это неважно. Знаешь, у него осталось не так много таких кусков пергамента. Может, два или три. А у меня ещё достаточно. И я могу дать тебе один со словами «Я отменяю эту просьбу» и второй, сказав: «Больше никогда не задавай этот вопрос». Как думаешь, его это устроит?

– Не мне судить, – пожал плечами Валлай.

– И всё же?

– Думаю, нет. В городе болезнь. Люди начали заживо истекать кровью, и никто не может им помочь.