Могильщики талантов

— Несомненно, — Ната не выразила никакого сочувствия к девушке-бульдожке, с которой годами работала в одной комнате. — Только она могла бы начать писать значительно раньше. С младших классов средней школы.

У Астролягова уши свернулись в трубочку. Он схватился за голову и убежал с воем в туалет.

— Слабак, — услышал он напоследок реплику Григория, а что сказала Ната, разобрать не удалось.

12. НГАНДОНСКИЙ ЧЕЛОВЕК

Материал подготовил — украл.

Скомпилировал — украл из нескольких источников.

Эксклюзив — материал, пропущенный редактором при чтении конкурирующих изданий.

Работа с иллюстрациями — разглядывание картинок.

— Ты что там строчишь, письма авторам?

— А? — Алексей испугался, застигнутый за развитием «Письмовника», от которого не мог оторваться с начала рабочего дня. Изучение наследия Плоткина и дополнение своими примерами оказалось чертовски увлекательным занятием.

— Чего ты молотишь, как из пулемёта?

— Тренируюсь в мастерстве тонких намёков. Чего-то вчера не нашёл у Вени готовых рецептов. У него одно сплошное посылание в дальний путь окольными путями, но всё равно посылание открытым текстом, практически. Это не культура отказа, а виктимное поведение.

— Смотря как отказывать автору, — рассудительно ответил Тантлевский. — Высокая культура отказа есть умение однозначно дать понять, что чаяния напрасны, но при этом обойтись без разрушительных последствий. От нас требуется тактичность и деликатность. Даже низкая культура отказа не подразумевает хамства. Неумение говорить «нет» может проявляться в форме вежливых обещаний, заведомо невыполнимых, чтобы в последний момент кинуть поверившего. Правда, это не лучший способ действия, потому что автор обидится, хотя и не станет мстить.

— Ты же сам говорил не обижать авторов.

— Не надо им грубить. Отвечай аккуратно, обиняками, но проводя жёсткую линию, чтобы не давать несбыточных надежд.

Григорий, который с интересом прислушивался, разогнулся из-за компьютера и скривил губы в гримасе сарказма:

— Гони взашей, если текст не понравился, — потянулся он, сплёл пальцы, хрустнул ими. — Нефиг. Ползаешь перед авторами на карачках, как последний тамплиер перед Бафометом, а они на тебя знай поплёвывают. Не ведись на их мольбы и уговоры. Кончай надежды разом.

— Вот именно, — сказал Игорь. — Автора надо посылать так, чтобы он ушёл и не возвращался. Как писал советский прозаик Анатолий Рыбаков, есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы. Вот, Катя не завернула с порога писучего идиота, в результате, оба утопли по уши в проблемах с непредсказуемыми последствиями. Не будь как Катя!

— А кем? Как Веня? — Алексей хоть и упрямился, но по факту чтения самотёка не мог не согласиться с более опытными коллегами.

— Ну… — Игорь пожал плечами. — Возможно, что и как Плотников.

— И что случилось с бедным Веней? — снисходительным тоном, переходящим в сарказм, осведомился Алексей.

— Он утонул, — с президентским лаконизмом ответствовал Игорь и перешёл к делу. — Тебе от Вени прощальный поклон. Художник прислал эскиз. Я показал его Черкезишвили. Черкизон сейчас одобрил, так что пошли к дизайнеру делать обложку.

В издательстве «Напалм» работники были чётко расставлены по иерархической лестнице. Первый этаж сдавали в аренду, чтобы чужие не шастали. На втором, самом удобном, разместилась администрация и бухгалтерия. Редакторы сидели на третьем этаже. Четвёртый, последний в бывшем доходном доме, занимали дизайнеры, верстальщики и прочая шелупонь наподобие штатной корректуры. Выше был только чердак, там жили голуби — души авторов, умерших без публикации.

Человек, который занимал место между голубем и редактором, оказался тем самым дизайнером с проколотыми ушами, которого Астролягов толкнул на корпоративе. Он окончательно добил цветными татуировками оба «рукава» и поднял на шею, словно ему было, что скрывать. Отросшую кучерявую бородку поленом дизайнер выкрасил в рыжий цвет и, кажется, сделал искусственную завивку. У него был коротко стриженный затылок и стоячая шапка волос, также завитых и крашеных. Охряная футболка с мутным принтом, плетёный ремень с крафтовой пряжкой продет в тонкие кривые джинсы с рваными штанинами, открывающими голые щиколотки над красными кедиками «Конверс» — всё было в тему, и тема была форшмачной. Дизайнер тусовался посреди комнаты, на него смотрела снизу-вверх большеголовая девушка, похожая на злобного пингвинёнка, напротив которой раскачивался на каблуках светловолосый коротышка, сунув большие пальцы в передние карманы джинсов. Этих людей Астролягов тоже помнил с корпоратива, но совсем плохо, а в издательстве вообще не встречал. Грамотная разделительная политика руководства делала своё конструктивное дело. Сотрудники разных отделов мало общались, не дружили и не могли сговориться против начальства, тем самым нарушив работу фирмы.