Могилы героев. Книга первая

- Ваша задача предельно сжата. Квартира на третьем этаже, номер девяносто четыре. Из квартиры никого не выпускать. При оказании сопротивления применять методы адекватного противодействия. Не мне вас учить. Водитель пусть держится за моим автомобилем на некотором отдалении.

- Понятно,- кивнул омоновец.- Действовать быстро и жестко.

- Раздайте фотографии,- Говорухин передал ему пачку фотоснимков.

Вернувшись в машину, он позвонил на квартиру, в которой собралась банда. Трубку снял ребенок.

- Папка дома?- Без обиняков спросил Михаил.

- Да. Позвать?

- Нет, ты лучше дядю Колю позови. Он пришел?

- Да…

Когда Ася, дочка Семена Ермакова, позвала Карася к телефону, он почувствовал легкий укол в сердце. А это всегда предвещало неприятности. Затаив дыхание, он несколько секунд вслушивался в длинный гудок, раздававшийся в телефонной трубке.

Карасев, высокий, жилистый человек, с уже появившейся проседью в коротко стриженой шевелюре, отличался поистине звериным чутьем. Если он чувствовал, что силы и время будут потрачены впустую, без колебаний бросал очередную затею. Некоторые подельники втайне даже считали его трусоватым. Но на самом деле каждый из них боялся Карася. Его исключительная физическая сила и беспощадность наводили ужас не только на потерпевших, но и на подельников. Хотя верно и то, что Карась ради забавы, либо поддержания авторитета никогда не демонстрировал ни того, ни другого. И все же такого бешеного и кровожадного зверя еще нужно было поискать.

В девяносто пятом году ему исполнилось сорок два года. К тридцати трем, когда в СССР началась перестройка, он уже был обременен большой семьей. В восемьдесят пятом году супруга подарила ему третьего ребенка. В то время он работал охранником  в системе сопровождения ценных грузов МПС. В лихие и вероломные годы реформаций Карасев даже не думал начать собственное дело. На жизнь ему хватало с небольших махинаций на железной дороге. Человек практичный, расчетливый, он  довольствовался тем что имеет.

Но жизнь не стояла на месте, что еще вчера считалось достатком и благополучием, завтра оказывалось существованием за чертой бедности. С годами Карасев из человека сильного и умного с чувством собственного достоинства превратился в алчную тварь, в хитроумную бестию, жаждавшую только одного: не знать отказа ни в чем. И незаметно сговорившись с несколькими товарищами по работе такими же любителями легкой наживы, он выработал свою тактику и линию поведения. А в начале девяносто третьего года они "выдавили" деньги из первой жертвы.

Они не собирались давать кому-то "крышу", "защищать" или "помогать" в решении проблем. Их интересовали только деньги: неплохие деньги, хорошие деньги, ради которых стоило рисковать. А когда их пытались утихомирить блатные и воровские авторитеты, Карась, нагло улыбаясь, вламывался в дом посягнувших на него людей, и после пяти минут исключительно дружеской беседы, редко кто не понимал, что тягаться с этим отморозком не просто опасно, а смертельно опасно. Карась так умело балансировал между рискованным и недозволенным, что вскоре на него перестали обращать внимание. Иногда дешевле и разумней откупиться, как когда-то русские откупались от лихих татар данью, чем ввязываться в бессмысленную мясорубку. Карасев был странным хищником похожим на леопарда. Хищником понимающим порядок вещей.

- А я говорю, что это лажа! Они сначала договариваются, а потом на ринг выходят!..- Доносились из гостиной громкие уверенные голоса подельников. Они яростно, не уступая друг другу даже в малом, спорили об идущих по кабельным каналам боям рукопашников.

- Да ну на фиг!!! Японцы не продаются!..

- Да ты чё?! Да за такие "бобосы" я бы тоже дурака на ринге валял!

- Да ну на фиг…

Карась осторожно положил трубку на рычаг и, стараясь не шуметь, вышел на лестничную площадку. Сердце в его груди стучало гулко и часто. Он проверил пистолет за поясом и бесшумно поднялся на три марша вверх. В это время возле подъезда притормозил омоновский "ПАЗик". Карась в окно увидел бойцов в масках и бронежилетах, оскалился и бросился на пятый этаж. По лестнице поднимался тяжелый топот и гул от подкованных каблуков.

Карась замер на чердаке. Ему повезло – люк в этот день не был заперт. На чердаке пахло какой-то затхлой дрянью, перепревшей бумагой и расплавленным гудроном. Карась бросился к дальнему от себя чердачному люку, но тот оказался закрыт. Они все оказались заперты, кроме соседнего.

Карасев метался как птаха в клетке до тех пор, пока не замер возле открытого люка. Деваться ему было некуда. Он откинул люк и сосредоточился, сжав зубы. Пистолетный ствол блеснул вороненой сталью. Непонятно было то ли он молится, то ли просто гонит прочь бесполезные сейчас мысли.

И почти прыгнул вниз, едва держась за перекладины. Бросился вниз по лестничным маршам. А навстречу ему неспешно поднимался грузный майор Сарычев. Они увидели друг друга одновременно, но через мгновение Карась уже нажал на спусковой крючок. А Сарычеву этого мгновения не хватило.

Услышав пистолетный выстрел, Говорухин замер и тоже бросился вниз по лестнице.