Могилы героев. Книга первая

- Ефим Павлович, не лукавьте. Вы хорошо знаете, о чем я говорю.

- Вы не хуже меня понимаете, что это невозможно. Самохин – пасынок депутата Государственной Думы. Он деловой партнер таких людей и таких структур, что ни я, ни мое руководство ни при каких обстоятельствах не санкционируют ликвидацию подобного фигуранта. Скажу больше, его мы будем оберегать от потенциальной опасности. Михаил Александрович, это факты которые вам необходимо знать. От которых мы должны отталкиваться в будущем.

- Хорошо,- кивнул Михаил.- Сформулирую вопрос иначе. На что я реально могу рассчитывать?

- На стремительную и блестящую карьеру, на мою помощь и всемерную поддержку.

- Звучит заманчиво,- усмехнулся Михаил.- Стало быть, независимо от того, как я поведу себя в дальнейшем, лично вы, Ефим Павлович, будете оказывать мне поддержку?

- В том случае, если вы будете придерживаться правил,- кивнул собеседник.

- Держите ваши бумаги,- Михаил протянул Преснякову канцелярскую папку.- Здесь все что Соболев передал мне перед смертью. Честно говоря, меня мутило, когда читал и перечитывал.

- Такова жизнь.

- До свидания, Ефим Павлович. Я бы хотел остаться один.

- Вы сделали правильный выбор, Михаил Александрович. Отныне вы можете рассчитывать на мою поддержку. А по этим координатам вы в любое время дня и ночи сможете найти меня,- он протянул Михаилу визитную карточку.

- Вы уже знаете, как я поступлю? - Михаил не спешил выпускать руку Преснякова.- Вас волновали только документы, верно?

- Михаил Александрович, у вас достаточно большой размах крыльев. Определенно вы мне напоминаете кое-кого.

- Если бы я вас не знал, решил бы что это индульгенция,- усмехнулся Говорухин.

В ответ Пресняков улыбнулся тонкой и понимающей улыбкой.

- Не мне вас судить. До свидания, Михаил Александрович. Желаю удачи!

6. Морок.

Осень наступила не дождавшись сентября. В конце августа похолодало. Хотя неделю назад казалось, что лето не закончится никогда.

Олег сидел в своем кабинете на подоконнике и всматривался в фотографию фантастически красивой девушки. Если верить ее отцу ни бессонница, ни двухмесячный кошмар не лишили ее красоты. Но душевные силы были уже на исходе.

- Почему же вы сразу не обратились к нам?- Гарибов с ожесточением посмотрел на посетителя.- Я понимаю, гордость и все такое. Но какой опасности все это время вы подвергали девочку!

Эхтирамов Алихан Гусейнович только крепче сжал челюсти.

- Вахтанг Петрович, немыслимо то, что происходит вокруг нее в последнее время,- сказал он после непродолжительного молчания.- Посмотрите эту видеозапись, и вы поймете, почему я пришел к вам только сегодня.

- Олег, включи телевизор,- попросил Костырева Вахтанг.

Олег взял со стола кассету и поставил ее на просмотр.

- Сердце мое готово разорваться от ненависти,- тем временем говорил Эхтирамов.- Посмотрите запись, и вы все поймете сами. Поймете, что я чувствую и что готов сделать с ним.

- Обрати внимание,- сказал Олег, как бы не замечая происходящего на экране.- Фотография любительская, черно-белая. У него либо хорошая фотоаппаратура, либо он подходил к девушке на довольно близкое расстояние. Алихан Гусейнович, вы не узнаете фон, обстановку?

- Я не могу на это смотреть!..

Прерывистое тяжелое дыхание и чавкающие звуки, доносившиеся с экрана телевизора, на мгновение прекратились, и сдавленный мужской голос прохрипел: "Су-у-ка!"

- Кончил ублюдок,- подытожил Вахтанг.

На экране еще какое-то время был виден эрегированный член на фоне заляпанной спермой фотографии, после чего запись оборвалась.

- Бог – свидетель,- прохрипел Эхтирамов,- я этого подонка из-под земли достану!

- У вас больше нет подобных видеокассет?- Вахтанг с сочувствием посмотрел на него.- Это может быть очень важно. Возможно, на других записях мы увидим что-то характерное для этого человека. Эти записи непотребные, гнусные, но мы должны увидеть их. И мы должны увидеть конверты, в которых они были доставлены.

Олег вынул кассету и поставил ее на стол Гарибова.

- Были еще две,- хрипло ответил Алихан Гусейнович.- Две первые кассеты, но я их сжег.

- Напрасно. А письма, записки, угрозы. Это было?- Олег снова присел на подоконник.- Чем сейчас занимается ваша дочь? Она выходит на улицу?

- Она очень умная девочка, она поступила в институт.  Ей учиться нужно, но я боюсь за ее рассудок.

- Алихан Гусейнович, было ведь еще какое-то событие? О чем вы умалчиваете? О чем недоговариваете?

Олег кивнул, поддерживая Вахтанга:

- Я думаю, если бы дело ограничилось угрозами, вы бы к нам не пришли. Он все же попытался ее изнасиловать?

- Нет,- Эхтирамов закрыл глаза ладонью.

- В таком случае, что произошло?

- Кого вы подозреваете, Алихан Гусейнович?

Спустя несколько минут выяснилось, что на прошлой неделе некто попытался изнасиловать, но не Гульнару, а ее двенадцатилетнюю сестру Эльвину. Угрозы и адресованную лично ей похабщину Гуля восприняла с завидным хладнокровием. Она считала, что вскоре неведомый извращенец угомонится. Но когда дело коснулось сестренки, в ней что-то сломалось. Сейчас она находилась на грани нервного срыва.