Могилы героев. Книга вторая

Тогда они сидели на лавочке в палисаднике. Вокруг было так тихо и солнечно, что предмет разговора больше напоминал вольный пересказ фильма. Не вязалась идиллическая картина русской деревни с проблемами борьбы с наркотиками. На фоне действительности органично вписывался разухабистый подвыпивший гармонист с лихо заломленным на ухо картузом, а не полумертвый наркоман с "дорогами" в преисподнюю вместо вен.

- Я хотел бы помочь вам, но…- Федор развел руками, словно говоря, что сам находится не в лучшем положении.- Но у тебя ведь есть собственные планы на будущее.

- Только мечты,- Лосик улыбнулся.

- Жаль все-таки, что я не смогу помочь тебе,- Федор похлопал собеседника по колену.- Но мечты и надежды, иногда это лучшее из всего, что у нас есть…

Лосик стремительно бежал вперед, с каждым вдохом и выдохом приближаясь к окраине города. Солнце взобралось еще выше по небосклону. На кухнях хлопали форточками, кое-где уже бодро свистели закипевшие чайники. Начинался будний день.

Лосик отер пот со лба и побежал еще быстрей. На тротуарах появились владельцы собак с питомцами. Люди позевывали и ежились от утренней прохлады, а псы озабоченно бегали по тротуарам от столба к столбу. Некоторые делали попытки погнаться за бегущим человеком. А Лосик вновь и вновь возвращался к разговору с Федором. "Мечты и надежды. Мечты и надежды…" Потому что бороться хорошо, но глупо, думал он. Потому что рано или поздно, проиграет каждый. Но если я доживу до старости, вспоминать буду то же что и сейчас: бескрайнее поле и дорогу вдалеке, неказистый ангар с прогнившей крышей и тех, кого спас от голода, кому заменил отца с матерью…

Жилые кварталы закончились. С другой стороны дороги ржавели самодельные металлические гаражи, а за ними раскинулось засеянное подсолнечником поле. Городские кварталы оборвались так резко, и так внезапно раскинулось над головой высокое небо, что на мгновение Лосику показалось, словно он вновь оказался в потерянном раю.

- Вадим, подожди!

Лосик обернулся и увидел Тагира Темирханова, человека в их отделении незаменимого, знающего почти все тюркские наречия, диалекты таджикского языка, дари и пушту. С Темирхановым у него с первого дня сложились непростые отношения, этому человеку Лосик инстинктивно не доверял. Как, впрочем, не доверял выходцам из Средней Азии, с Кавказа и всему кочевому цыганскому народу. Сказывался опыт нажитый в годы бродяжничества.

- Поговорить нужно, Вадим,- Тагир протянул для пожатия руку.- Не то ты глупостей наделаешь. А у тебя семья, сам молодой, тебе еще жить да жить.

- О чем это ты?- Лосик заметил припаркованную возле гаражей машину Темирханова.- Ты ждал меня?

- Да, ждал. Может, в машине поговорим?

- Нет, лучше на свежем воздухе.

Темирханов несколько замешкался, полез в карман за сигаретами. Видимо, Лосик отказом сесть в автомобиль нарушил план. Это был высокий на полголовы выше Лосика сухопарый человек, по внешности которого невозможно было определить возраст. И Лосик не сомневался, что в его машине всегда можно было найти анашу и насвай¹.

- О чем ты хотел поговорить со мной?- Лосик попытался поймать его всегда ускользающий от собеседника взгляд.

- Хочу тебя предупредить как друга. Скоро мы будем много работать с цыганами, чтобы ты ничему не удивлялся  и молчал, если увидишь что-то непонятное… Ты – честный. Так нельзя пока.

- Пока? А когда можно будет?- Лосик спросил так напористо, что собеседник машинально отступил назад.- Кто тебя послал?

- Какая тебе разница? Ты умный ведь, сам думай. Машина, квартира, все тебе, пожалуйста. А будет еще лучше.

- Что еще велено передать?

- Уважают тебя люди, а договориться всегда можно. Посмотри, как пушеры² живут, молодые совсем, а все у них есть! Нам платят, мы ментам торговца "сдаем". Мент не чешется – в газету пишем. С нами скоро все дружить будут. Как ты, а?..

- Мразь!- Лосик схватил Темирханова за отворот футболки. Тот забрыкался, вырвался.

- Дурак ты, что ли, а?!- Яростно закричал во всю глотку, но отскочил, когда Лосик сделал шаг вперед.

- Сука продажная,- Лосик с оттяжкой пнул таджика в живот и тяжело, вложив в кулак вес всего тела, ударил по лицу. Он не был похож на бойца, но дрался жестоко и умело, почти всегда выходил из схваток победителем, хотя бить людей не любил.- Паскуда…

Темирханов распластался на пыльной обочине и в этот момент вряд ли понимал, что с ним происходит. Мычал что-то нечленораздельное и все пытался поднять голову. Лосик потер кулак, с сожалением посмотрел на поле за гаражами и побежал обратной дорогой.

Этот день у него был свободным, что-то вроде выходного у рабочих людей. Но пока Темирханов не пришел в себя, не успел предупредить подельников, Лосик должен был поговорить хотя бы с Коротковым, с человеком, возглавлявшим отделение Фонда.