Могилы из розовых лепестков

Он схватил другую бутылку и открутил крышку пальцами, затем протянул её мне.

— Почему мы не могли пойти к тебе домой?

— Потому что папа думает, что она убийца. Он не знает, что она наша родственница.

— Она член семьи?

— Вроде того.

— Она убийца?

— Она не убивала судмедэксперта. Она ещё… не приехала тогда.

Либо Блейк слишком хорошо меня понимал, либо моя нерешительность проявилась.

— Она убила кого-нибудь ещё?

Я провела руками по своим влажным волосам.

— Я не знаю.

— Так что же ты знаешь? — он сделал глоток пива и сел в своё тёмно-зелёное кресло.

Я плюхнулась на диван лицом к нему.

— Она моя родственница, это я знаю точно. Я также знаю, что она и Вудсы ненавидят друг друга.

— Почему?

— Вражда между ними. Она утверждает, что Вудсы приложили руку к смерти её друга, — я не произнесла это слово во множественном числе, хотя так и должно было быть.

— Меня бы это не удивило, — пробормотал он.

Зазвонил сотовый телефон. Я была так удивлена этим вмешательством, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что звонок доносится из моих джинсов. Я провела пальцем по экрану, когда прочитала имя своего отца.

— Я ужасно волновался. Где ты? — крикнул он.

— Я у Блейка, папа. Всё в порядке. Я в порядке.

— Тем не менее, ты могла бы написать мне в ответ. Я отправил тебе кучу сообщений! Я оставил тебе голосовое сообщение.

— Я никогда их не проверяю.

— Не в этом дело, Кэт. Ты не можешь так поступать со мной. Не после… не после того, что случилось.

— Мне жаль. Я собираюсь вернуться домой.

Но как бы я туда попала? Я не могла просто взять машину Блейка. Если бы только я могла летать.

— Ты можешь заехать за мной?

— Да, — сказал он, и это прозвучало так, как будто всё его сдерживаемое напряжение высвободилось вместе с этим словом. — Я выхожу прямо сейчас, — я слышала, как его тяжёлые ботинки стучат по ступенькам крыльца. — Я посигналю, когда подъеду.

Когда он отключился, я уставилась на экран своего телефона, пока он не потемнел, затем подняла взгляд на лицо моего друга.

— Я хочу, чтобы ты простил меня, Блейк. Я не могу уйти отсюда, когда ты злишься на меня.

Его челюсть сжалась.

— Пожалуйста, — я умоляла его глазами.

Я любила Блейка, просто не так, как он любил меня.

Блейк вздохнул.

— Как будто я мог тебе в чём-то отказать.

Я вскочила с дивана, чтобы обнять его, и пока я держала его, а он держал меня, крошечная часть меня задавалась вопросом, простил ли он меня, потому что у меня было влияние. Я вдохнула его, желая ответить на его чувства тем же.

Некоторое время спустя папа посигналил. Блейк не проводил меня до двери. Он остался неподвижно сидеть в зелёном кресле.

— Позвони мне, когда она проснётся, — сказала я. Всё, что я могла видеть, это его затылок, который опустился в жёстком кивке. — Я вернусь.

И вот так я ушла, оставив его наедине с женщиной, с которой мне, вероятно, не следовало оставлять его одного.

ГЛАВА 17. ОБМАН

Телефон зазвонил, когда я убирала со стола после ужина. Папа пошёл в гостиную, чтобы найти нам что-нибудь посмотреть, так что я была одна на кухне. Как только я увидела, что это Блейк, то сняла трубку.

— Она проснулась? — спросила я, прежде чем он успел заговорить.

— Она ушла.

В том, как он это сказал, было что-то механическое, или, возможно, это кровь прилила к моим барабанным перепонкам, из-за чего его голос звучал странно.

— Куда? Когда?

— Она оставила записку. Что-то насчёт встречи с тобой в старой хижине. Я могу пойти туда прямо сейчас.

— Нет, — сказала я. — я пойду. Это прямо рядом с домом. Ты сделал достаточно.

— Хорошо, — сказал он и повесил трубку.

Он всё ещё злился на меня. Прежний Блейк никогда бы не оставил мне выбора. Он бы пришёл.

Идея выйти посреди ночи одной на встречу с Гвенельдой меня тревожила, но я не могла впутывать в это своего отца, и у меня не было возможности связаться с Крузом. Солгав отцу о поездке в «Местечко Би», я села в катафалк и поехала — не потому, что это было далеко, а потому, что если бы я этого не сделала, папа увидел бы мою ложь насквозь. Мне потребовалось три минуты, чтобы добраться до хижины, и пять, чтобы выключить зажигание и решиться выйти в морозный лес. Снег шёл слабее, но по-прежнему падал, делая пейзаж немного живописнее, но в то же время гораздо холоднее. Я вздрагивала при каждом шаге. Приблизившись к хижине, я постучала.

Ответа не последовало.

Я постучала ещё раз. И даже крикнула:

— Привет?

По-прежнему ничего. Я прижала кончик пальца к старому дереву и толкнула дверь. Она заскрипела, увеличивая скорость крови, бегущей по моим венам. На секунду у меня перед глазами поплыли точки, как будто я вот-вот потеряю сознание.

— Гвенельда, — попробовала я снова.

Луна освещала тусклый интерьер, но я всё равно воспользовалась фонариком своего телефона, чтобы заглянуть в углы. Все они были пусты. Гвен здесь не было.

Щёлкающий звук заставил меня подпрыгнуть. Я резко обернулась, во рту появился металлический привкус, а мышцы пульсировали от адреналина.

— Гвен? — хрипло повторила я.