Могло быть и хуже. Истории знаменитых пациентов и их горе-врачей

Второе объяснение жизнеспособности сифилитической гипотезы — это существование и в наши дни врачей, оставивших свои научные устремления где-то далеко в стороне и охотно служащих рупорами для провозглашения полуправды. Таким был уже упоминавшийся психиатр Ланге-Эйхбаум, который свои заявления о сифилисе у Ницше представлял как неоспоримую истину: «Ни один сведущий психиатр не может в этом усомниться». Книга его называлась «Ницше. Болезнь и ее действие» и обещала представить неоспоримые доказательства сифилитической природы умственного расстройства философа. В действительности же Ланге-Эйхбаум избегал научных фактов, а в качестве ниточек для плетения паутины своей теории использовал несколько неподтвержденных сплетен. Научной точности ждать от него в этой книге не приходится. Скорее всего, он увидел неплохую возможность прославиться и решил ею воспользоваться. Ведь только что окончилась Вторая мировая война, и люди жаждали объяснения, отчего происходили зверства последних лет. Это было время подведения итогов, необъяснимое нужно было доступно истолковать, и потому люди были благодарны психиатру, который объявил Гитлера и его идеологического вдохновителя Ницше сумасшедшими. Каждый мог почувствовать себя свободным от вины за соучастие в темных делах Третьего Рейха, отрекшись от прошлого: «Кто бы смог противостоять этому безумству?»

Ланге-Эйхбаум мог быть уверен, что со своей теорией он выступил в подходящий момент. Она создала ему такую добрую репутацию, что его без всякого зазрения совести цитировали десятилетиями. Только в начале XXI века появились некоторые сомнения. Но звучат они еще недостаточно громко и уверенно, особенно если учесть, что идея Ланге-Эйхбаума считается неоспоримым фактом и на страницах книг, и в лекционных залах. Выходит, великий нигилист был все же прав, когда сказал: «Полузнание сильнее положительного знания: оно видит вещи проще, чем они есть на самом деле, и от этого становится доходчивее и убедительнее».

Двойная смерть на Штарнбергском озере: сумасшедший Людвиг и его заблуждавшийся врач

Первое летнее солнце высоко стояло над Мюнхеном и местной психиатрической больницей, когда 8 июня 1886 года четыре врача подписывали документ совершенно особого рода. Речь шла об акте, который объявлял короля Людвига II Баварского невменяемым и неизлечимо больным. «Его Величество в очень высокой степени душевно нездоровы: их душевное заболевание относится к разряду тех, что психиатрия по многолетнему опыту именует паранойей (сумасшествием)». Теперь можно было безбоязненно отстранить «Его Величество» от престола и заменить кем-нибудь другим. Итак, четверо медиков приготовили некое околоврачебное подобие отречения от престола, чтобы правомерно отстранить от дел законного монарха Баварии.

Во все времена человека могли признать недееспособным. Особенность случая с Людвигом состоит в том, что ни один из составлявших заключение врачей его ни разу не обследовал. Трое медиков даже за день до подписания документа не знали его содержания; он был составлен за одну ночь лишь одним из этих четырех, заведующим клиникой Бернхардом фон Гудденом, непосредственно после празднования его шестьдесят второго дня рождения. Он, в свою очередь видел короля Людвига однажды и мельком, но обстоятельно не осматривал; его выводы основывались целиком на неточных показаниях свидетелей.

Но в то время едва ли кто обращал внимание на такие детали. Политической клике нужно было только одно: убрать короля Людвига, не убивая его. Дальше все пошло бы по плану. Чуть позже Людвиг все-таки ушел из жизни — и прихватил с собой обследовавшего его профессора фон Гуддена.

Уже в возрасте одного года Людвигу пришлось пережить первую свою смертельно опасную болезнь. У него был жар и сильнейшие боли; возможно, его заразила менингитом нянька. Жизнь короля висела на волоске, но волосок этот выдержал. Болезнь не вызвала никаких осложнений: Людвиг благополучно рос и развивался. Только вот его юношеские интересы лежали не в той области, в которой их хотели бы видеть его импульсивный отец Максимилиан и религиозная мать Мария. Людвиг всего себя посвящал миру грез, который открывался ему через книги и театр.

В семнадцать лет он поступил в университет, чтобы изучать философию, физику и химию. В это время он впервые повстречал Отто фон Бисмарка. Прусский премьер-министр счел его весьма приятным, ему лишь бросилась в глаза некоторая рассеянность наследника баварского престола.

Осенью 1863 года Людвига свалила с ног тяжелая лихорадка. Она продолжалась два месяца, что говорит о серьезности болезни, но ничего конкретнее об этом эпизоде не известно.

10 марта 1864 года умер Максимилиан, и уже поправившийся Людвиг стал королем баварским. Очевидно, это событие вызвало сильный стресс, потому что лихорадка вновь возобновилась. С этого момента начались непереносимые боли.