Могло быть и хуже. Истории знаменитых пациентов и их горе-врачей

Но можно ли вообще так рассуждать? Вправе ли врач убивать своего пациента, чтобы избавить человечество от происходящих по его вине бед? Не стоит всегда опрометчиво отвечать на этот вопрос утвердительно. Потому что тогда мы снова приписываем врачу роль, не предусмотренную клятвой Гиппократа, — роль, которую ему лучше никогда не играть.

Страдания Винсента Ван Гога, или Почему врачу лучше не быть ценителем искусства

Палата четвертого класса районной больницы в Гааге выглядела безрадостно: тесно составленные десять кроватей, осыпающаяся штукатурка, окна без занавесок, которые могли бы защитить больных от любопытных взглядов. Содержание большинства пациентов оплачивала благотворительная касса. Однако один из них платил за себя сам — это был Винсент Ван Гог.

Как и другие девять пациентов палаты, в июне 1882 года он лечился от гонореи, венерического заболевания, которое также называют триппером. Его лечили хинином и инъекциями с квасцовой водой, обслуживание же было грубым и поверхностным. «Я полагаю, что в четвертом классе врач делает все значительно быстрее, чем в более дорогих клиниках, — писал Винсент своему брату Тео, благодаря которому у него были деньги на лечение. — К примеру, они очень расторопно вводят катетер в мочевой пузырь, без десяти формальностей и комплиментов».

Но Ван Гог относился к своей судьбе довольно невозмутимо. «Общество ночных горшков палаты номер шесть» не сильно его беспокоило, ведь симпатии художника всегда были на стороне бедняков. На лечение ушло шесть недель, а это слишком мало для лечения гонореи. И правда, Винсент чувствовал себя достаточно плохо, но продолжал работать. Ремесло живописца все больше истощало его силы, но он с головой ушел в творчество, понимая, что у него не так много времени на завершение работы. Выздоровление могло быть более успешным, если бы им не занялись неподходящие врачи.

После пребывания в Гаагской больнице Винсент писал с трудолюбием одержимого. Он переехал в Арль, небольшой городок во Франции, чтобы найти там «голубые и радостные краски юга». Меньше чем за полтора года он создал около двухсот полотен. И тем не менее Винсент оставался непризнанным; порой его охватывала сильная депрессия, и он пил в неумереном количестве. 23 декабря 1888 года в арльском борделе он передал одной из девиц кусок своего левого уха со словами: «Тщательно храните этот предмет». До сих пор неясно, что тогда произошло: изуродовал ли Винсент себя сам, или это случилось при неудачной попытке самоубийства, или это его собутыльник и собрат по искусству Гоген в порыве ярости схватился за нож. В любом случае, Винсент устроил форменный переполох, явившись в публичный дом с половинкой своего уха в руках. Полиция нагрянула к нему домой — там все было в крови. Сам художник лежал на постели, завернувшись в простыню, и был как мертвый. Его перевезли в местную больницу. Там Винсент довольно быстро выздоровел как телесно, так и душевно, так что через несколько недель его можно было выписывать. В конце января 1889 года он отмечал: «Я сам удивляюсь, когда сравниваю свое нынешнее состояние с тем, которое было месяц назад».

Но Арль уже не мог его терпеть. Для местной буржуазии он всегда был оскорбителем общественного спокойствия. Теперь же, после скандала в борделе, этого человека с огненно-рыжими волосами и перевязанным ухом, в заношенном пальто и испачканных краской брюках начали бояться. Горожане требовали, чтобы «умалишенный голландец» исчез. Поэтому 8 мая 1889 года его поместили в психиатрическую больницу города Сен-Реми.

Психиатрическая клиника представляла собой тихое местечко, а заведующим в ней был доктор Теофиль Пейрон, морской врач и окулист. Пейрон, маленький плотный мужчина, страдал от подагры. У него не было ни достаточной квалификации, ни убедительной мотивации для лечения Винсента. Он обнаружил у Ван Гога эпилепсию, а в качестве лечения назначил проверенный еще в бытность его морским врачом способ: дважды в неделю двухчасовое (!) купание. После одной из редких прогулок для рисования Винсент так ослабел, что три недели не выходил из палаты. В какой-то момент он сделал попытку выпить склянку со скипидаром, в связи с чем Пейрон окончательно запретил Винсенту рисовать. С тех пор он лежал в полузабытьи в своей комнате.