Могучая крепость

Единственным недостатком в удовлетворении Великого Инквизитора была возможность того, что некоторые из семей его врагов могут всё-таки сбежать от него, но ни его, ни Рейно не беспокоила возможность того, что кто-то, кто ещё не исчез, может сделать то же самое. Рейно до сих пор не понял, как пропавшим членам семей — и особенно Уилсиннам — удалось так бесследно исчезнуть, хотя он подозревал, что в игре есть ещё один игрок. Один, о котором Стантин не знал и поэтому не мог его предать. В исчезновении семей было ощущение… мастерства, которое сильно напомнило Рейно исчезновение семьи архиепископа Эрайка Динниса. Он до сих пор не мог понять, как это произошло, но у него появилось невольное уважение к тому, кто сумел вывести их из Храмовых Земель в Черис, не оставив после себя ни единого следа. Генерал-адъютант с радостью руководил бы казнью этого парня, кем бы он ни был, но он уважал достоинства своего противника.

Однако каким бы хорошим ни был этот противник, ни одна из других семей не собиралась исчезать. Все они находились под постоянным наблюдением, и он лично выбрал инквизиторов, ответственных за то, чтобы держать их в таком состоянии. Конечно, он сделал то же самое и в случае с Уилсиннами, но на этот раз он назначил по две команды для каждой семьи, и ему показалось крайне маловероятным, что у него может быть так много предателей (если это действительно то, что произошло в случае Уилсиннами) в его собственных рядах. Нет, другие семьи никуда не денутся без его ведома. На самом деле, он скорее хотел, чтобы кто-то из них сделал попытку. Если бы они это сделали, они всё же могли бы привести его инквизиторов к остальным, и в глубине души он был убеждён, что на данный момент это был единственный способ найти тех других.

Не то чтобы он собирался отказываться от охоты. А тем временем…

— Вы ещё не думали о том, когда именно вы хотите, чтобы их арестовали, Ваша Светлость? — спросил он через мгновение.

— Я думаю, мы можем дать им ещё примерно пятидневку, не так ли, Уиллим? — Вопрос генерал-адъютанта, казалось, вернул Великому Инквизитору настроение, и он весело улыбнулся. — Нет необходимости давать им меньше им время с их семьями, не так ли?

— Полагаю, что нет, Ваша Светлость. — Рейно ответил на улыбку своего начальника более сдержанно.

В отличие от Клинтана, Рейно не получал личного удовлетворения от уничтожения врагов Великого Инквизитора. Он также не особо рассчитывал на то, что члены их семей попадут на Допрос раньше них. Он признавал, что это был один из самых эффективных методов шуляритов для извлечения информации, и их неспособность применить его к сбежавшим членам семьи, вероятно, помогла объяснить, по крайней мере, часть разочарования Клинтана. Что касается самого себя, то Рейно был бы так же счастлив избегать подобных вещей, насколько это возможно. В любом случае вряд ли это было необходимо. У них уже было достаточно улик, так что они могли рассчитывать на то, что обвиняемые в конце концов признаются (обвиняемые ведь всегда в конце концов признаются?), и, если не считать нескольких младших епископов и архиепископов, которым удалось ускользнуть, уехав из города до наступления зимы, они могли арестовать виновных в любое время, когда захотят.

Даже те, кто ухитрился выбраться из Зиона, только отсрочили неизбежное. За всеми ними наблюдали доверенные инквизиторы, которые просто ждали сообщения по семафору, чтобы взять их под стражу.

— Я полагаю, что может быть, возможно, что одному или двум из них удастся сбежать, по крайней мере, ненадолго. Но не больше одного или двух… И любой, кто сбежит, не уйдёт далеко.

* * *

Никто из тех, кто знал Лисбет Уилсинн, не узнал бы её в тёплом, но чрезвычайно простом пончо в харчонгском стиле, которое носила Шантахал Бландей, надетом поверх столь же практичного шерстяного плаща с капюшоном. По крайней мере, подумала Лисбет, засунув руки в рукавицах под пончо, поглубже зарывшись подбородком в вязаный шарф и пригнув голову от ветра, она искренне надеялась, что этого не произойдёт.

Она всегда ненавидела Зион зимой. Поместья её мужа находились в южных Храмовых Землях, прямо через границу с княжеством Таншар. Собственная семья Лисбет, хотя и имела связи со многими великими церковными династиями, была таншарской, и хотя зима в Заливе Таншар могла быть достаточно холодной, она никогда не была такой холодной, как зимой в Зионе. Её муж родился всего в пяти милях от границы, на стороне Храмовых Земель, и полностью понимал — и разделял — её отвращение к Зионским зимам. Он редко настаивал на том, чтобы она оставалась с ним здесь на зимние месяцы.

Он так же не планировал, что она присоединится к нему этой зимой, и по гораздо более веским причинам, чем её неприязнь к снегу. На самом деле, он послал ей сообщение (очень осторожно), что, по его мнению, для неё было бы разумно составить альтернативный план путешествий. К сожалению, о том факте, что за ней и детьми наблюдают, она узнала, ещё до того, как пришло его сообщение.