Могучая крепость

Поэтому она спросила Мерлина, не припрятаны в «Пещере Нимуэ» ещё более компактные, ещё более удобные для сокрытия «коммуникаторы». Их не оказалось, но, когда Мерлин обдумал её вопрос, он понял, что не было никакой внутренней причины, по которой он не мог бы сделать один из них меньше, чем сейчас. Размер большинства существующих устройств был скорее следствием необходимости обеспечить что-то достаточно крупное, чем могла удобно манипулировать человеческая рука, чем следствием каких-либо неизбежных технологических ограничений. Те же самые базовые возможности могли быть предоставлены чем-то гораздо более маленьким, если требования к манипулированию не были существенны. На самом деле, до уничтожения Федерации, существовали хирургически имплантируемые коммуникаторы, которыми военные Терры снабжали свой персонал. Конечно, у него не было ничего подобного, а хирургическая имплантация чего-то, что заставило бы брови любого целителя, обнаружившего такой коммуникатор, навсегда приклеить их к линии роста его волос, в любом случае, скорее всего, была бы плохой идеей. Но если бы он заставил Сыча переделать комм, чтобы он отвечал только на произносимые команды — использовал «голосовую активацию», как он это описал, — даже внешний коммуникатор можно было бы сделать чуть больше, чем последний сустав тоненького большого пальца Шарлиен.

Именно это он и сделал, использовав «производственный блок» в пещере, где Пэй Шань-вэй и коммодор Пэй спрятали ПИКА Нимуэ (и все другие инструменты, которые они оставили Мерлину для использования), чтобы изготовить новые устройства. Затем он использовал тот же самый производственный блок, чтобы спрятать коммуникатор Шарлиен в золотом нагрудном скипетре, который она носила на шее. Кайлеб носил на груди такой скипетр — они были точными копиями, вплоть до печати изготовителя и мельчайших царапинок, она заказала его в качестве подарка по случаю его возвращения из Корисанда — и их нужно было буквально распилить на части, чтобы обнаружить запрещённую технологию, скрытую в их сердцевине.

Пока он занимался этим, он создал ещё одно чудо в виде «контактных линз», которые Шарлиен носила в этот самый момент. Поначалу мысль о том, чтобы действительно вставить что-то в свой собственный глаз — даже что-то такое прозрачное и крошечное, как «контактная линза» — была чем-то большим, чем она была готова принять. Однако Кайлеб был более предприимчив, и его восторг был так велик, что Шарлиен собралась с духом и сделала такой же решительный шаг.

Она была рада, что сделала это, так как крошечные линзы не только исправили лёгкую, но такую раздражающую дальнозоркость, которая прогрессировала в последние пару лет, но и позволили её новому крошечному коммуникатору проецировать изображение непосредственно на линзы. Она могла просматривать передаваемую видеоинформацию, передаваемую ей по комму, без предательской «голограммы», которую создавал первый, более крупный коммуникатор. По факту, она и Кайлеб теперь могли просматривать изображения, получаемые с помощью сети СНАРКов Мерлина — тех «Само-Наводящихся Автономных Разведывательных и Коммуникационных платформ», которые она всё ещё плохо понимала — что на самом деле позволило им помогать Мерлину и искусственному интеллекту под названием Сыч в бесконечной борьбе за то, чтобы справиться со всеми разведывательными материалами, которые предоставляла эта сеть.

Мерлин развил эту идею и предоставил такую же возможность всем остальным, кто был добавлен в то, что Кайлеб назвал «внутренним кругом» — список людей, которые знали всю правду и были допущены к использованию коммуникаторов. К сожалению, их было немного, но список потихоньку рос. В некотором смысле это, конечно, только ещё сильнее расстраивало. Способность оставаться в тесном, мгновенном общении с людьми буквально за тысячи миль — не говоря уже об общении с Сычём или способности самостоятельно просматривать «видения» Мерлина — была преимуществом, важность которого было буквально невозможно переоценить. В то же время это была вещь, которую нужно было использовать с чрезвычайной осторожностью. Например, они не могли позволить, чтобы слишком много остающихся в неведении людей начали задаваться вопросом, как именно им удалось так идеально координировать действия на таких огромных расстояниях. И, в некотором смысле, возможность поговорить с некоторыми из их ближайших союзников только сделала их неспособность сделать то же самое со всеми остальными ещё более обидной.

Однако…

«Прекрати это, Шарли!» — строго сказала она себе. — «Ты нарочно позволяешь своим мыслям блуждать, и ты это знаешь».

Что, как она признала, вероятно, было не слишком удивительно, учитывая обстоятельства.

Она посмотрела вперёд и увидела огромный изгиб Сэйфхолда, простиравшийся перед ними. Она поняла, что становится светлее, и почувствовала новый прилив благоговейного восторга, так как поняла, что они действительно догоняют тот день, который Чизхольм уже оставил так далеко позади.