Могучая крепость

Эдвирд Хоусмин перенял новую практику, которая с тех пор распространилась на большинство старых черисийских мануфактур: присваивать серийные номера изделиям, которые он производил. На протяжении веков было принято использовать клейма изготовителя, а арбалеты, фитильные замки и артиллерийские орудия также носили испытательные клейма. Но Хоусмин (по предложению некоего сейджина Мерлина) начал штамповать настоящие серийные номера на таких предметах, как стволы мушкетов, лезвия мечей, нагрудники и пушки. Фактически, он распространил эту практику на всё, что производил.

Это было совершенно не практично до того момента, как Мерлин ввёл арабские цифры, что помогло объяснить, почему никто никогда не делал этого раньше… и почему никто никогда не рассматривал возможность отслеживания запасов с помощью записи серийных номеров. К настоящему времени эта практика стала широко распространена в черисийских вооружённых силах, и начала распространяться на гражданские товары, но некоторые люди, такие как граф Свейл и Великий Герцог Зебедайя, немного не сразу осознали последствия этого. Например, тот незначительный факт, что прокуратура могла бы продемонстрировать в любом суде, что оружие, изъятое в Телифе, прошло непосредственно через руки Свейла и Зебедайи, прежде чем попасть в место назначения.

«Нам не нужна никакая переписка с обещанием предоставить их, когда у нас уже есть доказательства того, что он действительно предоставил их, прямо перед судьёй, — подумал Мерлин с глубоким удовлетворением. — Если уж на то пошло, на самом деле не имеет значения, уничтожит ли Скалистый Холм оригиналы всех своих документов. У меня уже есть идеальные копии, вплоть до странного чернильного пятна, спрятанные до поры до времени, и почему-то я не думаю, что Кайлеб или Шарлиен — или даже Мейкел! — будут испытывать большие сомнения по поводу того, чтобы представить их в качестве доказательств в качестве оригиналов. И, если мы это сделаем, какая польза Скалистому Холму от протеста против того, что они не могут быть оригиналами, потому что он лично сжёг оригиналы до того, как их можно было изъять?»

— Я думаю, мы можем с уверенностью предположить, что хитрость Кайлеба окупилась в случае с Зебедайей, — сказал он вслух, и Серая Гавань усмехнулся.

— Он всегда был таким умным мальчиком, — согласился первый советник, вспоминая отчёт Мерлина о разговоре между ним и императором на борту КЕВ «Императрица Черисийская», стоящей на якоре в водах Бухты Ханны.

— Он был? Интересно, кто научил его быть таким хитрым? — задумчиво спросил Мерлин.

— Я уверен, что не знаю, — ответил Серая Гавань самым невинным тоном.

— Конечно же, вы не знаете. — Мерлин покачал головой, затем выражение его лица стало более серьёзным. — Сейчас, когда Зебедайя выполнил предсказание Кайлеба и дал ему недвусмысленное обоснование для его отстранения, у меня возникает вопрос, кем он и Шарлиен заменят Зебедайю.

— Я могу придумать несколько возможных замен, — сказал Серая Гавань. — Однако на данный момент я думаю, что главным претендентом является Ховил Чермин.

Мерлин моргнул от удивления, а затем отругал себя за то, что почувствовал его. Чермин был наименее политически амбициозным человеком, которого он мог себе представить, и у него, конечно, не было большого опыта в придворной политике. Или, по крайней мере, у него его было не так уж много. Учитывая его обязанности в Корисанде, на самом деле это было уже не так. И учитывая, насколько хорошо он выполнял эти обязанности, он был логичным выбором и для Зебедайи. Он не только заслужил, чтобы его рассмотрели на должность старшего дворянина острова, но и его деятельность в Корисанде дала бы ему много опыта, когда дело дошло до установления собственной власти в Зебедайе.

А тот факт, что он так хорошо справился со своей работой в Корисанде, заставит любого зебедайца, который мог бы подумать о сопротивлении «приезжему», дважды подумать. Или даже три или четыре раза, если уж на то пошло!

— На самом деле, я думаю, что это отличная идея, милорд, — сказал Мерлин вслух. Затем он снова рассмеялся. — Конечно, Ховил, вероятно, подумает о том, чтобы перерезать себе горло, если Кайлеб и Шарлиен действительно отберут его в кандидаты на нового Великого Герцога!

— Он может подумать об этом, но он этого не сделает, — ответил Серая Гавань. — На самом деле, как только он отойдёт от первоначального шока, я думаю, он, вероятно, довольно хорошо приспособится к мысли о том, чтобы стать знатным — и очень богатым — вельможей.

— И, если бы Зебедайя попал в руки кого-то заслуживающего абсолютно доверия, это сняло бы огромный груз с умов Кайлеба и Шарлиен.

— И это не совсем второстепенный фактор в моих собственных мыслях, — согласился Серая Гавань.

Граф слегка побарабанил пальцами правой руки по своему рабочему столу, глядя в пространство и, очевидно, обдумывая ситуацию в Корисанде и Зебедайе. Затем он встряхнул плечами.