Могучая крепость

Это было похоже на какую-то ужасную лавину света. Предохранители барона Подводной Горы всё ещё находились в стадии доработок. В отличие от ударных взрывателей, которые он разработал для нарезных снарядов, производство которых ему было запрещено, в гладкоствольных снарядах использовались запалы с замедленным срабатыванием, воспламеняющиеся от вспышки при взрыве порохового заряда, и ему ещё не удалось придумать состав запала с полностью равномерной скоростью горения. В результате снаряды сдетонировали в шахматном порядке. Все они взорвались в течение не более трёх секунд, но между ними были заметные промежутки — промежутки, достаточные для того, чтобы Флот Божий понял, что какими бы боеприпасами ни стрелял «Король Сейлис», взрывались сами снаряды. Это были не собственные боеприпасы «Святого Писания»; это было ещё одно новое черисийское оружие.

А затем, когда разрывы снарядов достигли крещендо, взорвались боеприпасы «Святого Писания». Его главная крюйт-камера взорвалась, словно извергающийся вулкан, разорвав его на куски и разбросав осколки по морю.

* * *

Двенадцатифутовая секция грот-мачты «Святого Писания» врезалась в корпус «Меча Божьего», как таран какого-то безумного великана. Оно ударила достаточно низко, а корпус был достаточно прочным, чтобы не пробить его, но Харпар почувствовал, как удар отдался по его ногам, как будто корабль только что налетел на риф.

Но он едва ли это заметил. Он был слишком занят, пытаясь осознать масштабы катастрофы, которая только что обрушилась на его флот.

* * *

«Король Сейлис» был не единственным черисийским кораблём, стрелявшим снарядами.

Были ещё КЕВ «Зелёная Лощина», КЕВ «Король Хааральд», КЕВ «Порт-Роял», КЕВ «Волна»… и эффект был ужасающий. Имперский Черисийский Флот заплатил ужасную цену, но он втянул практически весь флот Харпара в яростный бой на близком расстоянии. Теперь огонь снарядами разорвал сразу дюжину галеонов этого флота.

Не все эти первоначальные залпы были такими же смертоносными, как у «Короля Сейлиса», и ни одна из других целей не взорвалась после первого залпа. Но в некотором смысле цепочки разрывающихся снарядов — повторяющиеся цепочки разрывающихся снарядов — были ещё хуже. Они были доказательством того, что то, что случилось со «Святым Писанием», на самом деле не было случайностью… и они показали, как корабль может быть разрушен взрывом после взрыва.

Корпуса были разломаны, огромные куски палуб взлетели в воздух, мачты опрокинулись, а пламя начало танцевать и потрескивать в обломках.

* * *

Это было уже слишком. Харпар знал, что должно было произойти. Он знал, что не сможет остановить это… и ему ни разу не пришло в голову обвинить в этом своих людей. Как он мог? Он знал, что они отдали и через что прошли. Он знал, что они стояли лицом к лицу с хвалёными черисийцами, и, хотя они не были так же хороши, как черисийцы, они были достаточно хороши. Они побеждали, превосходя опыт черисийцев и их огневую мощь численностью и необузданной храбростью.

Но всему есть предел, и каким бы ни было это новое и ужасное оружие, он не мог просить их встретиться с ним лицом к лицу. Не после всего, что они ему уже дали. И не тогда, когда у них не было противовеса для такого, когда дистанция была слишком мала, чтобы черисийцы могли промахнуться… и когда у него не было места в море, чтобы убежать.

Он так никогда и не узнал, какой корабль первым спустил флаг. Он предположил, что достаточно тщательное расследование могло бы определить, кто это был, какой галеон нанёс удар первым. Но это было расследование, которое он так и не начал, вопрос, на который он никогда не пытался ответить, потому что это не имело значения.

Это было правильно, и он это знал.

IV. Императорский Дворец, Город Черайас, Королевство Чизхольм.

.IV.

Имперский Дворец, Город Черайас, Королевство Чизхольм.

На парапете крепостной стены было холодно.

Кайлеб Армак стоял на ледяном ветру, невидящим взглядом смотря на падающий снег. Он простоял там три часа, достаточно долго, чтобы его куртка с капюшоном успела покрыться льдинками, а высокий гвардеец с сапфировыми глазами всё это время стоял у него за спиной.

Мерлин Атравес, Эдвирд Сихемпер и Шарлиен Армак были единственными людьми, которые знали, где он находится. Шарлиен хотела присоединиться к нему, но он лишь нежно сжал её руку, грустно улыбнулся и кивнул на их спящую дочь. Затем он поцеловал её в мокрую от слёз щеку, надел парку и вышел в снежный вечер.

Возможно, влага на его собственном лице была всего лишь тающим снегом.

Это было возможно.

Наконец, его плечи шевельнулись, он глубоко вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на своего гвардейца, наставника и друга.

— Я действительно не думал, что они смогут это сделать, — тихо сказал он, его слова были едва слышны, голос был как на исповеди. — Я знал, что они должны были попытаться, что я должен был позволить им попробовать, но я действительно не думал, что они смогут это сделать.

— Я знаю, — сказал Мерлин.