Могучая крепость

Мачты «Судьбы» были выше, пропорциональнее, и включали в себя высокие бом-брам-стеньги, которых не хватало её добыче, но дело было не только в большей высоте мачт. Если бы она подняла каждый клочок парусины, который у неё был, включая все её стаксели от носа до кормы и три кливера, то всего она подняла бы двадцать пять парусов. Мало того, новые черисийские ткацкие станки с водяным приводом означали, что её паруса имели гораздо более плотное плетение, что позволяло им улавливать больше силы ветра, и они были вырезаны по новому плоскому шаблону, представленному сэром Дастином Оливиром. На кораблях, которые она преследовала, не было бом-брам-стеньг или стакселей; при тех же обстоятельствах они подняли бы только десять парусов. Эти паруса кроме того были скроены по старому образцу «мешковидного паруса», действуя как закруглённые мешки, ловящие ветер, а не как более плоская, более перпендикулярная — и, следовательно, более эффективная — поверхность парусов «Судьба». Гектор вынужден был признать, что мешковидные паруса выглядели так, как будто они должны были быть более мощными, но превосходство новых шаблонов Оливира было убедительно продемонстрировано в ходе соревнований по парусному спорту в Бухте Хауэлл.

Пропорции парусов у других кораблей также значительно отличались, так как марсели «Судьбы» имели как большую высоту, так и ширину, что придавало каждому из них значительно большую площадь и делало их более мощными. Фактически, её марсели были её основными парусами, в то время как паруса, установленные под ними, оставались основными парусами для кораблей, которых она преследовала.

Конечно, существовала огромная разница между общим количеством парусов, которые судно могло поставить при оптимальных условиях, и количеством, которое оно могло безопасно нести в данном конкретном состоянии моря. В некоторых отношениях, на самом деле, «Судьба» и её сестры действительно переусердствовали. Было бы легко поставить слишком большие паруса, гоня её слишком сильно — даже слишком опасно — при неподходящих обстоятельствах. Кроме того, был момент, когда постановка большего количества парусов фактически замедляло корабль, слишком глубоко погружая его в море или наклоняя так резко, что это искажало поток воды вокруг его корпуса, даже если на самом деле это ему не угрожало. Таким образом, в большинстве случаев количество парусов на корабле имело меньшее значение, чем общая площадь парусов, которую он мог поставить при нынешней силе ветра и волн.

Но имело значение, как эта площадь была распределена, из-за того, как она влияла на движение корабля. На данный момент, например, одна из причин, по которой капитан Аэрли поставил фок, заключалась в том, что, в отличие от других квадратных парусов корабля, фок на самом деле имел тенденцию слегка приподнимать нос, облегчая движение судна, вместо того, чтобы опускать нос глубже и сильнее. Капитан также должен был думать о защитном эффекте своих парусов, и, вообще говоря, чем выше парус, тем больше его кренящий эффект. Таким образом, в плохую погоду стандартный порядок спускания парусов состоял бы в том, чтобы сначала спустить бом-брамсели (при условии, что корабль вообще их поставил), затем брамсели, основные паруса и, наконец, марсели. (Основные паруса спускали раньше более высоких марселей из-за их большего размера и трудностей в обращении с ними, несмотря на больший эффект кренения от марселей).

Первоначальная оценка самого Гектора, что другие галеоны были такими же большими, как и «Судьба», тоже оказалась ошибочной. Другие корабли были, по крайней мере, немного меньше, чем он думал, хотя и не сильно, что означало, что «Судьба» могла безопасно нести больше парусов, чем могли они при данных условиях. Капитан Аэрли именно это и сделал, отдав рифы и поставив фок (грот был взят на гитовы, чтобы он не перекрывал фок-мачту, так как ветер дул прямо с кормы на её новом курсе), и даже без её собственных бом-брамселей скорость «Судьбы» возросла почти до восьми узлов. Последние пять часов она постепенно догоняла другие корабли, несмотря на то, что они оба тоже поставили дополнительные паруса, как только наконец заметили, что их преследуют, так что, безусловно, возможно — вероятно, на самом деле — преследуемые решили, что они всё-таки не смогут убежать от «Судьбы». И если это было так, то не было смысла рисковать повреждением парусов или такелажа, подняв слишком много парусов. Особенно потому, что всегда существовала вероятность, что на «Судьбе» что-нибудь может быть оторвано ветром, и в этом случае они могли бы ещё убежать от неё.

С другой стороны, брамсели были бы первыми парусами, которые были бы свёрнуты, если бы капитан решил уменьшить площадь парусов по какой-либо причине, а не просто из-за проблем с погодой. Так что вполне возможно, что другие корабли просто решили позволить «Судьбе» настигнуть их. Что требовало либо очень глупого торгового шкипера, учитывая бесчинства черисийских каперов и военно-морских крейсеров, либо…