Могуто-камень

А еще я попробовал на племяннике прием, которому вы меня научили. Посмотрели бы вы на его рожу! Я из бара вышел, а когда вернулся, то он увидел не меня, а Шляйфмена. Он подумал, что вскрылась его выемка план-схемы, и председатель правительства пришел лично на нем баранки застегнуть. — Иннокентий коротко хохотнул.

— Что за прием? — спросила Гоша шепотом.

— Не знаю, — ответила Клара. — Тихо.

— Кажется я поняла, — не унималась Гоша. — Жил когда-то некто Мессинг…

— Да замолчи ты!

— А потом, все прошло в лучшем виде. Захожу я в здание, иду, значит, и внушаю всем, что я — Шляйфмен, а охрана мне козыряет, какие-то люди в костюмах здороваются, кто-то грабли жмет. А я мало того, что чувствую себя все равно что клоун, еще и всех их вижу насквозь. Его боятся, или такое — подобострастно желают выслужиться и при этом страшно ненавидят. Некоторые завидуют и желают скорее сдохнуть. Это ж какой мерзотой надо быть, чтобы не вызывать что-нибудь хорошее к этому Шляйфмену, хоть какую-то доброту в душе… Шел, как помоями облитый. И как жить так можно, не понимаю.

Он меня как увидел, так и забыл про все. Сидит в своем кресле и хлеборезка у него, что жерло терминала. Какой у него компот был в голове, помимо страха, так вспоминать не хочется. Я его мысли картинками видел. У него перво-наперво всех замов заподозрил, что де устроили ему такое. И тогда я понял, чего так испугался помощник пятого заместителя. Да и как он профессора грохнул, тоже не забуду. Но потом у него появилась мысль, что он вальтанулся. И я не удержался и помог ему смириться с ней. Ведь нет худшего ада, чем тот, что внутри. А когда его страх стал невозможным, я подошел к столу и положил перед ним кольцо. Ну и все. Он его как увидел, так забыл про меня и накрыло его, стал как зомби… Хотя нет, зомби, они же без мозгов. А этот все понимает, не хочет, но и не может не делать. Я прямо все чувствовал, что и он. Очень жестокое наказание! И так мне стало плохо, что я по-быстрому ушел, и тоже без труда. Здорово вы все придумали. А этот Вольф Мессинг головастым мужиком был.

— Я ж говорила! — радостно вскричала Гоша, и Клара изо всех сил пнула ее.

— Выхожу я, значит, из этих правительственных зданий, и такое чувство, будто отравился. Тошнота, головная боль и трясет всего. Погодите-ка…

В эфире раздался треск и Николаша приглушил звук.

— Хм… Он что — отключился? — спросила Гоша.

— Не думаю, фрау, сигнал идет. Возможно, отошел на некоторое время.

— Что это с ним было, как думаешь?

— Это был откат, Гошенька. И учитывая, какое колоссальное количество магии он потратил, весьма мощный.

Минуты потянулись бесконечными километрами ожиданий. Наконец, связь снова затрещала и голос Иннокентия появился в эфире.

— Извините, товарищ Медведев… Баланду принесли, а кормят тут не так чтобы… Так вот…. Мне после Шляйфмена требовалась большая доза противоядия. Я пошел к тому помощнику и напился. Потом протрезвел и опять напился. Потом у нас кончилась водка и я пошел за ней в магазин. Он оказался закрыт, потому что ночь была. Не идти же назад…

Ну я и…

В-общем, тот замок я пальцем открыл, только не подумал, что он на магической защите. Я честно оставил на прилавке деньги за то, что взял, у меня только одна монета и осталась, но зато старинная. Ее бы хватило, чтобы половину этого продмага купить. На выходе меня что-то в грудь толкнуло, да сильно, я метров на пять отлетел вглубь магазина, башкой ударился. А когда очнулся, то уже был как младенец в пеленках — не двинуться. Сижу вот, жду суда… Что обидно, монета пропала. Когда я очнулся, ее уже не было.

Рассказал братве тут, на кичмане, а они смотрят на меня так, с умилением, как на котёнка, говорят: ты не настоящий. Хорошо относятся, в общем. Не обижают… А еще, — Иннокентий понизил голос, — полицмаги, что меня брали, не поняли, что у меня дар теперь тоже есть. Этот… Ахно-дар… А я и не говорю… Я же пьяный был, от меня спиртом за версту разило, где там ахно-то учуять?… Да и по всем их базам я бурлаком числюсь… Меня на крытку для бурлаков и привезли…. Когда смотрящий в камере узнал, отвел меня к самому главному ихнему, ну вы понимаете… Не к начальнику тюрьмы… А к тому, кто в законе… в другом каком-то законе… я и сам пока не понял в каком… но мужик серьезный, белая кость. Посмотрел на меня внимательно и говорит: чего ж ты, говорит, замок не размагичил? А я хрен его знаю, чего… Забыл я… В-общем, я так понял, что у него на меня большие планы теперь. Он как бы это сказать, оказывает покровительство. Щупает ноги. Так что, скоро буду.

Николаша затрещал, потом зашипел и, включив фоном белый шум, подвел итог:

— Запись закончена, дружок. Суши сухари.

Гоша и Клара переглянулись.

— Я что-то не все поняла, — задумчиво сказала Клара. — Кто кому и чьи ноги там щупает?

— Это «побег» по фени, Клара. Они собираются сбежать.

— По фени? Что за «феня» такая, Гошенька?