Мои 365 любовников

– Не смеши меня, да она же сама такая! – хохотнул в ответ парень и продолжал жарить Лени, которая лежала на постели, совершенно скорчившись, почти касаясь коленями лба.

То, что эти двое говорили обо мне в таком тоне, изрядно рассердило меня. Я на цыпочках выскользнула из кухни, а они были настолько увлечены своим точильным занятием, что не слышали ни моего появления, ни тихого ухода.

Однако на следующее утро, когда Лени подала мне кофе, я всё сказала ей прямо в лицо и закатила две крепкие пощёчины. Она покраснела как маков цвет, приняла это близко к сердцу и пообещала исправиться. С той поры она, насколько я могу судить, сношалась со своим мостовщиком вне дома, потому что частенько спрашивала меня по вечерам, может ли она отлучиться, и была при этом крайне смущена. Я ей всегда разрешала, она же не деревянная, однако ради Ксандля я не могла допустить присутствия в квартире посторонних мужиков, в доме и одной проститутки достаточно. Да и позволять, чтобы другие чернили меня, я тоже не желала.

Ещё об одном забавном эпизоде мне хотелось бы написать на этих страницах. Иногда я в течение дня навещала своего Ксандля в магазине, где он действовал очень расторопно и деловито, успевая уследить за всем. Подмастерья и ученики обращались ко мне «сударыня» и делали тысячу поклонов. В один прекрасный день я пришла в магазин около часа, когда все как раз обедали, а Ксандль был один в сводчатом помещении коммерческого зала и в этот момент что-то подсчитывал. Он сердечно меня поприветствовал и вскоре его белый мясницкий фартук мощным куполом поднялся спереди. Я скользнула рукой к нему под «прилавок» и уже собралась, было, приступить к делу, когда вдруг он испуганно произнёс:

– Вот, чёрт побери, пришла госпожа Браунэдер!

Я быстро склонилась под торговый прилавок и нырнула головой под фартук Ксандля. Теперь из-за его внушительного живота, наполовину лежавшего на прилавке, я видела только нижнюю половину госпожи Браунэдер. Почтенная же госпожа Браунэдер даже не подозревала, какие события разворачиваются внизу. Находясь под фартуком, я извлекла хобот Ксандля, медленно потирала его одним пальцем, щекотала маленькую щелку головки и радовалась тому, как красивая колбаса вырастала всё больше и больше. Потом я взяла её в рот и принялась легонько посасывать. Ксандль тем временем обслуживал покупательницу.

– Целую ручку, госпожа Браунэдер! Чего желать изволите?

– Так, ничего особенного. Полкило «Парижской», пожалуйста.

– Полкило, говорите. Сейчас взвесим-с. Прошу вас, минуточку терпения.

Ксандль начал отрезать колбасу, а я – сосать энергичнее.

– А она у вас свежая, «Парижская»?

– Ну, а как же может быть иначе, всемилостивейшая сударыня, у меня всё свежее, прямо из холодильника-с, она там хорошо держится, извольте сами потрогать!

И хобот Ксандля внизу тоже держался молодцом, позволял себя сосать и пульсировал у меня во рту.

– Прикажете, сударыня, нарезать или всю целиком возьмете?

– Оставьте, пожалуйста, так, я заберу целиком!

Я тоже сейчас же забрала его колбасу в рот целиком, и при этом сосала и чмокала так, что меня могли бы услышать, не грохочи Ксандль в этот момент ножом. Он делал это очень ловко и даже виду не подавал, что могучая стихия в данный момент увлекает его в пучину. Но уж я-то имела прекрасную возможность это видеть воочию.

– Ну что ж, госпожа фон Браунэдер, заходите к нам, пожалуйста, почаще! Приятного аппетита. Кушайте на здоровье.

И именно при словах «кушайте на здоровье» он так резко и обильно брызнул мне в рот, что у меня глаза из орбит чуть не вылезли, и перехватило дыхание. Я услышала только, как звякнул дверной колокольчик, и Ксандль поднял меня на ноги, расцеловал и ласково потрепал по спине.

– Да ты только погляди на неё! Теперь Пепи кое-что понимает в коптильном деле?! Ну, погоди, на днях мы с тобой и с моими закадычными друзьями отправимся пить молодое вино, в заведение шикарной виноградарши Ресль. Там ты ещё кое-чему научишься!