Мой 88-ой: назад в…

Покоя не давала та самая бутылка, грохнувшаяся на стройке. Почему? Да все очень просто – ее там нигде не имелось. Глупая привычка, но она помогла рассмотреть стену, выемки, остальное. Не было там никакой темно-зеленой чебурашки, вот совсем не виднелось. А она, как гребаный суслик, взяла и появилась. Вот потому все одновременно просто и сложно.

Попасть в прошлое для человека, вечерами стучащему по клаве в фантжанре – разрыв шаблона и никак иначе. Одно дело придумывать ситуации, героев, диалоги, другое – оказаться на их месте. И тут, хочешь не хочешь, начнешь примерять на себя все фантастичное, что вспомнишь. Совсем как сейчас я, лежа на старом солдатском матрасе в конуре у тех, кто уже обещал мне ногти выдернуть. И эта примерка мне не особо нравилась. Потому как…

Когда майор Сварог стал лордом, то его закинуло в Ямурлак. Автор явно сперва думал о вмешательстве в это вовсе непонятных сил, но потом списал на заговор. Хотя, конечно, не то…

Джейк Эппинг, собираясь изменить время и судьбу нескольких человек, схватил желудочный грипп. Он дристал дальше, чем видел и вроде как даже купил резиновые трусы. Потом у него отказывала машина. Потом…

Время вмешивалось, делало так, что Джейку постоянно мешала сама судьба. Ровно как с бутылкой на стройке. Мало ли, что мне еще предстоит встретить? Может, время на самом деле настоящее, живое и не любящее, когда мешают его расписанным партиям?

Ну, или как в «Пункте назначения», когда Смерть все равно шла за ними и…

– Как сурок дрыхнет.

– Ничо, щас как сурок пищать начнет.

Я открыл глаза и уставился на них. Точно, угадал, вот тебе и оружие, пусть и не двустволка, а самый обычный макарыч. Держит прямо уверенно, явно тот самый, что вчера отдавал приказы. Так и вышло:

– Вставай давай.

– К стенке поворачиваться, руки назад, а?

Сказал и пожалел. У того аж дернулся глаз, а палец на скобе побелел. Хорошо, хоть «начальник» не упомянул, сдержался. С другой стороны правильно, с этими иначе никак, они быстро страх чуют, становясь волками.

– Борзый?

Я не стал отвечать, встал, зевая и закурив.

– Борзый… – протянул хрен с макаром. – Руки вытяни.

На такой случай у них нашлись нормальные ментовские браслеты. Щелк, и вот у меня новое впечатление, ни разу ранее ощущаемое.

– В сортир-то пустите, опричники? Сами же все знаете, как понимаю.

Оба снова едва удержались, чтобы не накидать мне и я порадовался. Только гордость не позволяла подпрыгивать и сжимать ноги. Ссать, сука, хотелось неимоверно.

В общем… В общем потом меня отвели в комнату, где нас уже ждали. Это было строящееся здание, где-то в районе автохозяйства, не иначе, пахло свежей кладкой, краской с первого этажа и прочим ароматом ремонта. За окном, тоже убранным решеткой, виднелись красные и рыжие кабины самосвалов, там ходили люди, а тут…

А тут сидели за столом звери. Мой гнусавый «крестник» с новой нашлепкой на роже, два немаленьких облома и, судя по всему, тот самый Сват. Смотрящий, короче, за моим родным городом со стороны уголовно-криминальных ОПГ, уже вовсю маячущих на горизонте. Вернее, уже существующих.

– Этот? – Сват, пьющий… кофе, смотрел на меня.

Высокий, жилистый, аккуратно стриженый и в легкой рубашке с джинсами. На столе, занимая его наполовину, лежало мое барахло, деньги, часы и одежда.

– Этот, пахан, – гнусавый радостно скалился. – Дашь мне его, а?

Тот не ответил, отхлебнул, потянул сигарету из пачки. Сват курил «самца», причем без фильтра и настоящего американского. Серьезный дядька, ничего не скажешь.

– Присаживайся… бродяга.

Гнусавому это не понравилось, он даже поморщился, но промолчал. Бродяга, так-то, ничего хорошего, но точно лучше фраера. Не говоря о чем хуже, само собой. Говорит «присядь», так садись и не выпендривайся, следи за словами, будь осторожен.

– А браслеты нахрена? – Сват посмотрел на серьезного со стволом. – Ты чего, Кука, сними, мы ж не мусора. Да и он баловать не станет, верно говорю?

Я кивнул, металл щелкнул, руки оказались свободны.

– Ну, рассказывай давай, как да зачем ты решил понтоваться, понятия путать и мешать нам, на нашей земле, работать?

– Я?!

– Да ты охуе…

– Серый, угомонись!

Сват не крикнул, не поднял голос, но гнусавый Серый потух и явно расстроился. Ну, а как еще, если старший тебе указывает? И указывает так, как следует – спокойно да ровно. Давно замечено, что ор, рваная майка на груди и бешеные глаза, конечно, заставляют напрягаться. Но пугает, до дрожи в коленках, сказанное именно вот так, ровно и спокойно. Кто орет, того слушают, кто говорит, к тому прислушиваются. Разница вроде невелика, а суть меняется сразу, и, вот честно, я уловил надежду для себя.

Когда вдруг становится ясно, что в самых тяжелых переговорах есть какая-то, да надежда на относительно хороший результат, надо действовать. Быстро, иногда чересчур грубо и прямо, но не молчать.

– Я понтов не колотил и понятий не путал. Да, пришлось пойти вагон разгружать, так с кем не случается? Джентльмен, сука, в поисках десятки, вот и все.

– О, – Сват ухмыльнулся. – А на рынке кто шмот сбагривал, мешая людям строить честные коммерческие отношения?