Мои 90-е

Мы со страху даже выпили по двадцать грамм – хоть с плана попуститься. За беседой женщина взяла апельсин и, манерно так, специальным изящным ножичком для фруктов, надрезала ему кожицу по эдаким меридианам и параллелям. А когда пришло время закусить, времени на хорошие манеры у нее не осталось, и она резко впилась в эту шкуру когтями, разрывая апельсин на кривые куски. «Так будет с каждым!» – пронеслось в моей голове… Мы с Алексом переглядывались, переглядывались и поняли, что влипли. Пришлось подыгрывать. А ведь мы даже и не целовались ни разу! Сидим мы, жрем этот апельсин с коньячищем, а они нас лакируют: «Если вам негде, вы приходите к нам! Тут можно, даже в нашей комнате! Мы сами такие были! А когда жениться будете – а ведь обязательно будете (как без этого, вы че, не русские что ли?), – нас пригласите на свадьбу! Нет, лучше прям тут и отметим! Потому что вот – Юрец отменно на гармошке зажаривает, он вам и на свадьбе исполнит». Без всякого желания мы нажрались в дугу и уехали. Вернее, уползли, капая апельсиновым соком, вырывая рукава из цепких пальцев, обещая вернуться, зайти на днях… еле отдышались потом. А через несколько лет поженились… Но об этом позже, в следующих главах.

Так мы гуляли-гуляли, а потом он пропал. Или я пропала. Как-то естественным путем. Я в техникум пошла, завела Сашу. Ну, и забыла про жениха. И вот, сижу я дома, значит, и звонит мне подруга… Та самая, которая встречалась с Алексом до меня.

– Что делаешь, как дела?

Я говорю:

– Блин, задолбалась, работы нет, перспектив никаких… Хочу уехать.

А она говорит:

– Слушай, а Алекс-то наш собрался в Данию уезжать.

Я прям замерла даже:

– Ну, ни чо себе! Как ему это удалось?

Она говорит:

– А! Такая хрень: музыкальный фестиваль был – Next Stop называется. Приезжали в Россию музыканты западные. У них, как бы, гастроли такие были – в дикие страны, по Восточной Европе, и заезжали они в Питер и в Москву. Какие-то группы, даже не помню. А наши, которые у них играли на разогреве, молодые рок-музыканты – Die Schwarze Katzen, Амнистия, например, с ними зазнакомились. Естественно, попросили их вытащить, сделать им приглашения.

– И че, сделали?

– Ага!

Иностранные друзья пообещали нашим спасение, бухнули вместе и уехали. Все посмеялись. Но прошел год, и неожиданно наши получили приглашения. Ребята уехали и стали своих знакомых дальше вытаскивать, по цепочке. Кто-то из них даже получил вид на жительство. И наш Алекс (меломан же!) оказался во втором эшелоне этой цепочки. Я начала орать:

– Я тоже! Тоже хочу! Может, мне тоже кто-то сделает приглашение?

И тут она мне говорит сакраментальную фразу, которая изменила всю мою жизнь:

– А ты ему позвони, он на тебе женится… Он же тебя любит!

И когда я ему позвонила, я уже точно знала, что мне нужно. Мне бы только туда попасть! Вряд ли я за него выйду замуж, конечно. Главное, чтобы он мне сделал вызов. А уж там я разберусь, как остаться!

Пока мы договаривались встретиться «поболтать», я попала в женскую больничку с воспалением запчастей. Ну, холодно, там, то-се… Капроновые колготки, джинсовая юбка… Простыла, типа. В палате все лежали после абортов. Тогда домой сразу не гнали, еще недельку могли подлечить, проколоть витаминками. Легально и бесплатно. Врачиха – шикарная была тетка – курила «Беломор», беседовала исключительно матом, но дело свое делала как бог. Уехала потом в Америку. Вообще, аборты были чем-то вполне естественным, все поголовно делали их тогда, и никому в голову не приходило, что это – безнравственно… или антигуманно. Об этом вообще никто не говорил никогда. Неприлично – может быть. Или – для здоровья «не полезно». Для меня в какой-то момент было просто открытие, что аборт – это какое-то убийство. Лежали бабы взрослые, у кого уже и так было полно детей. А к молодежи относились немножко… с укором. Мол, самое время рожать, а вы не замужем! Мне было всего девятнадцать или двадцать, и было как-то постоянно неловко перед ними.

Ко мне туда все приходили в гости: мама, подруги, Саша с другом Пашей, а Алекс вообще жил через дорогу. Так вот совпало. И мне пришлось долго скрывать от него адрес больнички, чтобы не столкнуть женихов лбами. Но пока я там отдыхала, Алекс уже готовился уезжать. Нужно было спешить. Он пришел перед самой выпиской – я позволила ему меня навестить. Был карантин, и я вылезала к посетителям в окошечко для приема передачек. И не застревала, между прочим. А там – толпа гостей, включая моего бойфренда Сашу. Мы с ним были не то, чтобы в романтических отношениях… В общем, без соплей. Поэтому и не сразу видно было, что мы с ним что-то большее, чем друзья. За ручку не держались. Я, кстати, думаю, что просто у нас дружба такая была, в девятнадцать лет… с интимом.

Алексу пришлось подождать, чтобы все разошлись. Там, на дермантиновой банкетке в комнате для посетителей, он сделал мне предложение. Типа: «Я уеду, но как только окопаюсь, вызову тебя. И мы поженимся». Бинго!