Мой ад – это я сам

– После смерти супруга моя жизнь превратилась в настоящий кошмар. Пока был жив муж, я страдала оттого, что он не любил меня. Однако, овдовев, я поняла – все мои переживания из-за неудавшегося брака, просто женские капризы. В полной мере я осознала это тогда, когда оказалась не только ответственной за судьбу отчаявшегося сына, над которым тяготело проклятье, но и единовластной правительницей разгромленного и нищего государства. В первую очередь я решила, что сделаю все возможное, чтобы сохранить жизнь своему мальчику. Хорошенько поразмыслив, я поняла, что поначалу должна любой ценой обезопасить его от внешних врагов. Мне нужен был мир, и я, сжав в кулак всю свою гордость и все свое самолюбие, послала к нашим противникам гонцов с просьбой о немедленном прекращении военных действий. Как ее расценили, я могла только догадываться. Но это уже не имело никакого значения. Во всяком случае, не прошло и недели после похорон Агомара, как для подписания мирного договора здесь, в моем дворце, собрались все короли, включая и правителя Тарании. Я была довольна. Но моя радость испарилась в тот момент, когда я, тихонько отодвинув драпировки на дверях зала, услышала речи прибывших. Зная о предсказании Вернада, они, в ожидании моего выхода, грубо пререкались из-за трона Альморава. Каждый хвастался тем, что, женившись на мне, приберет страну к рукам и станет основоположником новой правящей династии. Шестнадцатилетний Гарм никому не внушал опасения, все единодушно полагали, что избавиться от мальчика будет не сложно. Гораздо больше ненависти все питали к соратникам Агомара. Правители дружно клялись, что при первой же возможности вздернут их на центральной площади. К несчастью, я слишком хорошо знала присутствовавших, а потому отлично понимала, их угрозы не пустое бахвальство. Достаточно было одного моего опрометчивого шага, и я навсегда потеряла бы все, чем так дорожу: сына, друзей, королевство, подданных.

Через сорок дней после гибели супруга я собрала в его кабинете свой первый совет. Пригласив на него самых влиятельных советников, я сразу приступила к делу.

Для начала сообщила им о кровавых намерениях претендентов на мою руку, а потом пообещала, что сделаю все возможное, чтобы сохранить жизнь не только принцу, но и всем, кто воевал под знаменем мужа, не щадя себя. Я поклялась, что виселиц не допущу, а потому за время моего официального траура найду человека, который, став правителем Альморава, будет гарантом спокойствия в стране. Свои планы я объявила величайшей государственной тайной. Я боялась, что их огласка помешает мне восстановить обширную торговлю с теми королевствами, чьи правители надеялись в скором времени занять здесь место законного хозяина.

Через месяц соседи, с которыми я подписала почетный мир, открыли в центре столицы свои торговые ряды. Война быстро ушла в прошлое. Страна начала оживать. Женщины стали покидать монастыри, чтобы принять на себя заботы семьи, старики вспомнили о своем ремесле, подросткам тоже нашлись дела поважнее, чем бряцать оружием и сквернословить…

Я давно присматривалась к своему музыканту Зироку. Он нравился мне, так как был добр, ненавидел войну, ценил красоту во всех ее проявлениях, был человеком чутким, разумным и надежным. К тому же, он беззаветно любил меня.

Советники, узнав о моем выборе, поначалу были не только разочарованы, они были откровенно разгневаны, так как надеялись посадить на трон кого-нибудь из своих близких. Но я их пыл быстро охладила, сказав, что в разгромленном королевстве не желаю видеть ни соперничества родов, ни передела имущества. К счастью, хорошенько поразмыслив, они сочли, что мое решение им всем одинаково выгодно.

Обсудив все детали предстоящего бракосочетания, они предприняли ряд действий, в результате которых мой избранник приобрел не только разветвленное генеалогическое дерево, но и приличное состояние.

Короли сопредельных государств, мечтавшие о троне Альморава, узнав подробности этого дела, были так возмущены, что даже поговаривали о возобновлении военных действий. Не было ни одного приема, на котором бы они не демонстрировали свое крайнее пренебрежение и ко мне, и к моей обескровленной стране. Однако вскоре поостыли и торговлю сворачивать не стали. По-моему, в глубине души многие правители были даже рады, что своим выбором я опередила их предложение. Представляете, что было бы с их чувством собственного достоинства, получи они от меня отказ?

– Я восхищен Вашей смелостью и Вашей мудростью, королева. Конечно, решение доверить управление государством не слишком родовитому человеку, да к тому же музыканту не прибавило Вам славы. Но этот поступок сохранил стране независимость, принцу – жизнь, соратникам Агомара – головы, женщинам – человеческое достоинство и своих детей. Всем известно, что те, как правило, по неразумной юности скромному миру предпочитают звон клинков, ордена и помпезные поминки. Воистину, Вы великая спасительница нашего истерзанного Отечества!