Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ)

— Надо же, и мы с Антониной туда заселяемся, у нас путёвка на двоих с 12 по 22 октября. А у вас, если не секрет?

Н-да, интересно, насколько приставучим окажется попутчик, не достанет ли он нас за время отдыха? Хотя, думаю, нас всё равно узнают и хватит по нашу душу любопытных, которые будут за нами ходить тенью.

— И мы на такие же числа, — пробормотал я со вздохом.

В глазах незнакомца мелькнула улыбка.

— Наверное, подумали, что теперь-то уж точно от меня не отделаетесь, — он усмехнулся. — Обещаю не докучать… Кстати, получается, вы представились, а я нет. Гурьев Валериан Васильевич, подполковник запаса.

— Воевали? — спросил я, с запозданием подумав, что вопрос мог оказаться не совсем корректным.

— Приходилось, — после небольшой паузы ответил он.

Видно было, что собеседник не горел желанием делиться воспоминаниями, я и не стал настаивать. Может, ему больно вспоминать то, что пришлось когда-то пережить. Да и шрам на лице… Может, и в уличной драке получен, ножом или «розочкой» от бутылки, но я всё же склонялся к мысли, что это — память о войне.

В общем, иногда мы с ним и его супругой Антониной Григорьевной пересекались то в коридоре, то в вагоне-ресторане, куда они тоже выбирались отобедать или отужинать. Жена его оставляла приятное впечатление. Видно было, что пережила вместе с мужем немало, наверняка помоталась вместе с ним по стране, а может, и за её пределами.

Вместе вышли на станции Кавказских Минеральных Вод, где сели на электричку до Пятигорска. Вместе заселялись в санаторий, только что корпуса разными оказались, у нас 7-й, а у них 3-й.

Осень добралась уже и сюда, в предгорья Кавказских гор. В зелёной листве местами виднелись жёлтые и красные пятна, но в целом погода стояла тёплая, по меркам Урала считай, что летняя, хотя и у нас в Свердловске температура летом порой бывает под сорок.

Санаторий располагался в самом Пятигорске, недалеко от центра, окружённый парковой зоной. Сам Пятигорск лежал у подножия горы Машук, где 15 июля 1841 года был смертельно ранен на дуэли поручик Лермонтов, взиравший на отдыхающих с портрета в фойе санатория. Не довёл его до добра язык, словно бы искал он смерти, и таки нарвался. А Мартынову, вступившемуся за честь сестры, до конца жизни пришлось стать изгоем, да и по сей день его имя мешают с дерьмом. Не знаю… Думаю, на месте несчастного Мартынова я бы тоже вызвал наглеца на дуэль. Ну или морду как минимум набил, невзирая на гениальность оппонента.

Из вручённого нам буклета мы выяснили, что имеется тут в наличии. Верхняя радоновая лечебница, станция канатки (кстати, канатная дорога была сдана в эксплуатацию всего год назад), три бювета с минеральной водой, парк «Цветник», «Емануэлевский парк» с ротондой «Эолова арфа», недалеко находится знаменитый «Провал», вошедший в историю благодаря Ильфу и Петрову, «Бесстыжие ванны» и «Верхний рынок».

Номер нам достался двухместный, две кровати я сдвинул и получилась одна, а чтобы дежурная по этажу не возмущалась — задобрил её коробкой купленных в буфете конфет.

Санузел оказался совмещённым, что нас, урождённых пролетариев, ничуть не напугало. Телевизора, правда, не было, он стоял на первом этаже каждого корпуса. У нас он был чёрно-белый. Как я позже выяснил, и в других корпусах тот же самый ящик стоял под названием «Горизонт-101». Большой и относительно новый, их вроде бы не так давно начали выпускать.

Питание было организовано в 4-м и 7-м корпусах, так что нам в этом плане повезло — не нужно далеко ходить. Торцевая стена столовой была украшена мозаичным панно, изображавшим грудастых и румяных пейзанок с платочками на головах во время сбора винограда. Похоже, по задумке авторов произведения, оно должно было улучшать пищеварение. Каждый столик был пронумерован, мы оказались закреплены за № 16. Здесь мы соседствовали с супружеской четой из Ростова-на-Дону. Мужчина представился как Виктор Павлович, инженер в каком-то Ростовском НИИ, его жена Виктория Васильевна (надо же, с мужем практически тёзки, отметил я про себя) трудилась там завлабораторией, потому и путёвку им дали на двоих от института. Нас узнали. То есть Полину Виктория Васильевна срисовала сразу, пусть моя жена и не красилась, как перед съёмками. То, что Полина Круглова замужем, нигде особо не афишировалось, и меня парочка сразу не признала. Виктор Павлович не был большим любителем бокса, да и спорта вообще, трансляции с Олимпиады смотрел мельком.

Кстати, наши поездные знакомые Валериан Васильевич и Антонина Григорьевна столовались в 4-м корпусе, но мы с ними изредка пересекались на процедурах, на прогулках по окрестностям или в клубе, где вечерами крутили отечественные и зарубежные фильмы.

На территории санаторного комплекса помимо самих корпусов и столовой имелись лечебный корпус с массажными кабинетами, кабинетами лечебной физкультуры и 25-метровым бассейном, а также клуб «Радость», в котором каждый вечер показывали фильмы. Причём не только отечественные, но и зарубежные. Всё ж лучше, чем смотреть программу «Время», «Творчество народов мира» и прочие «Ленинские университеты миллионов».