Мой адрес - Советский Союз! Том третий

Было морозно, погода лётная, и мы, стоя за ограждением ВВП, прищурившись, вглядывались в яркое, лазурное небо. Вот наконец появилась точка, постепенно увеличивавшаяся в размерах, вскоре обретшая очертания крылатой машины. Кажется, «ИЛ-62». А ещё через двадцать минут с трапа дружной толпой спускались Евтушенко, Высоцкий, Рождественский и Вознесенский. Высоцкий в дублёнке и без шапки, с гитарой в жёстком чехле. Петь, что ли, в самом деле собрался? Ну а что, тоже вариант, для разнообразия сойдёт. Но опять же, надо будет тогда заблаговременно поинтересоваться репертуаром, чтобы тот же Зимин его утвердил.

Никаких автобусов, пешочком направились к выходу, минуя здание аэровокзала, благо что идти всего ничего. Одетый в какую-то рыжего цвета шубу, Евтушенко меня увидел издалека, возвышавшегося над остальными встречающими, сорвал с головы такую же мохнатую, рыжую шапку и замахал. Я замахал в ответ, правда, обойдясь без срывания шапок. Обычно я старался обходиться кепкой, но сегодня по случаю морозной погоды решил в комплект к пальто нацепить сверху пыжиковую шапку. А что, могу себе позволить! Хоть и жаль где-то в глубине души неизвестного оленёнка… Или нескольких оленят, не знаю, сколько их нужно убить ради одной шапки. Брал, правда, с рук, но новую, сказали, что с завода, и отдал 200 рублей при номинальной стоимости в 150 целковых. Зато я стал счастливым обладателем любимой шапки Леонида Ильича и Ильи Ковригина — героя фильма «Девчата», на чью шапку и затевался спор.

Под щелчки затвора фотокамеры улыбающийся Евтушенко обнял меня, хлопая по спине:

— Ну здорово, тёзка! Насчёт бани решил вопрос?

Вот! Кто о чём, а вшивый о бане… Я даже, кажется, покраснел от таких мыслей. Евтушенко — и вшивый.

— Будет баня, — наконец выдохнул я. — Тут в пригороде есть одна, лично смотрел. Хозяева с радостью примут или завтра после второго выступления, или в воскресенье, после студии. В понедельник утром у вас уже вылет в Москву.

— Здо́рово! Народ, слышали? Баня нас ждёт!.. А это, если не ошибаюсь, твоя девушка?

— Жена!

— Точно! В Юрмале в летней одежде вы выглядели слегка иначе, — расплылся он в улыбке. — Вас вроде бы Полина зовут?

Евтушенко галантно поцеловал ручку моей супруге, а затем наконец обратил внимание на остальных встречающих, которых мне пришлось представлять. Все наши старались сохранять солидный вид, хотя по глазам было заметно, что взволнованы. Оно и понятно, не каждый день такие звёзды на уральскую землю падают со своего небосвода. Я и то вон мандражирую, хотя это вполне объяснимо; сам затеял, и случись что не так — моя голова первой полетит с плеч.

Корреспондент успел спросить у Евтушенко, что он сегодня будет читать со сцены, на что тот ответил, мол, приходите, сами всё увидите и услышите. После чего гости проследовали к поджидавшему их красному микроавтобусу — эта был польский «Nysa-521», закреплённый вместе с водителем за поэтами на все два дня их пребывания в Свердловске. Я, кстати, заглядывал в салон — комфортно и печка хорошая. Мы же с Полиной приехали на своём «Москвиче», не желая проситься к кому-нибудь в попутчики.

— А что за баня? — спросил негромко меня Зимин, когда прилетевшие уселись в микроавтобус, но сам он присоединяться к ним пока не спешил. — Почему я не в курсе?

Пришлось вкратце объяснять. Начальник Управления культуры со вздохом покачал головой:

— Я надеюсь, ничего аморального в бане не планируется?

— Что вы, Аркадий Валентович! За моральный облик наших гостей отвечаю головой.

— Смотри!

Он погрозил мне затянутым в кожу перчатки пальцем, открыл дверь микроавтобуса и забрался в тёплый салон к оживлённо что-то обсуждавшим поэтам.

Зимин не подвёл, заселили знаменитостей в «Большой Урал». Билеты на «Творческий вечер московских поэтов» — как называлось мероприятие на афишах — разлетелись буквально за пару часов. Пронырливый Коган, как я понял, организовал продажу дополнительных билетов на пару сотен приставных стульев и чуть ли не стоячие места. Ну а что, имеет право. Жаль, Полины в Свердловске в этот день не будет, придётся на концерт одному идти. Не успеет она вернуться из Тагила. Но она в общем-то не такая уж фанатка Высоцкого, а с Евтушенко и Вознесенским уже и так знакома, ещё по Юрмале. Да и в аэропорту видела всю команду, так что так или иначе, а будет что вспомнить.

Когда постояльцы получили ключи от своих двухместных номеров (на одноместные люксы Зимин всё же не расщедрился), я протянул Евтушенко руку:

— Ну, до завтра?

— А вы что, с супругой компанию за ужином нам не составите?

Я покосился на Зимина, тот сам планировал составить компанию поэтам в ресторане «Большого Урала», о чём их, я так понял, известил по пути к гостинице. Зимин, в свою очередь, покосился на меня.

— Мы бы и с радостью, но Полине рано утром вставать, они с гастролями от филармонии на гастроли в Нижний Тагил уезжают. А я отвезу её на машине в филармонию, где у них сбор. И она у меня хорошо поёт, когда высыпается, — добавил я чистую правду.

— Жаль, — вздохнул Женя. — Так она, выходит, и на наш концерт завтра не попадёт?