Мой адрес - Советский Союз! Том второй

Нашу сборную встречает представитель оргкомитета. Садимся в поджидающий нас автобус, и где-то час спустя подъезжаем к отелю «Conde Duque». Здесь уже расположились болгары и румыны, теперь вот и наша очередь. Недолгая регистрация — и вот мы с Колей Хромовым вселяемся в 68-й номер на втором этаже. Номер небольшой. Но уютный и комфортабельный. Санузел, правда, совмещённый, но это ерунда. Телевизор цветной, и я, в своём прошлом побывав в Барселоне, по-испански что-то помнил и местами узнавал слова, но приходилось делать вид, что, как и Коля, в местных языках ни бельмеса ни шарю. Хотя некоторые программы можно было и без знания языка смотреть, тот же футбол.

Тренеры проинформировали, что на чемпионате выступят 194 боксёра из 27 стран. А мы сегодня ожидаем подкрепление. Должна прибыть первая группа советских туристов, среди которых много специалистов бокса, спортивных журналистов. Вторую группу ждем 14-го, так что на трибунах будет слышен и родной голос. Не останутся внакладе и советские любители бокса, не имеющие возможности приехать в Мадрид. 17 и 18 июня вечерами будут показаны в записи четвертьфинальные и полуфинальные встречи, которые будут заканчиваться глубокой ночью. А на вечер 19 июня намечена прямая трансляция финальных боев.

Руководитель нашей делегации — начальник управления прикладных видов спорта Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР Аркадий Николаевич Ленц. С нами прилетел и Георгий Свиридов, теперь уже бывший председатель федерации бокса СССР. Честно говоря, не знал, кто вместо него, да и особо не стремился это узнать, потому как Свиридов несколько лет спустя снова должен возглавить федерацию.

В первый же день перед ужином прошла тренировка в зале института физкультуры. Когда мы приехали, то застали там боксеров Венгрии. Одетые в комбинезоны — костюмы для сгонки веса, — похожие на резвых медвежат, питомцы легендарного Ласло Паппа яростно осыпали ударами тренировочные мешки. Мы обменялись приветствиями с венграми и приступили к полуторачасовой тренировке. Два раунда — «бой с тенью», один — работа со скакалками, затем удары на месте, защитные движения с уклонами, без защиты с передвижениями.

Работать приходится под вспышками фотокамер, а после тренировки к наставникам сборной и ребятам пристают с расспросами репортёры. Удивляются многонациональности нашей сборной. Один на ломаном русском спрашивает меня, не планирую ли я провести всё-таки бой с Мохаммедом Али?

— Я могу планировать что угодно, а окончательное решение за руководителями советского спорта, — развожу я руками.

— Ну а вы сами хотели бы провести этот бой? Скажем, за большой гонорар?

— Насколько большой? — прищуриваюсь я.

— Ну-у, может быть, миллион долларов.

— Не, минимум на пять согласен. Налоги, опять же.., — протянул я.

— То есть за пять миллионов вы согласны? — не унимался настырный репортёр. — А на что вы их потратите?

— Построю больницы, школы и детские сады, — заявил я, вспомнив слова, что мне сказал Студенок.

— О-о, вы занимаетесь благотворительностью?!

— В СССР такого понятия нет, — улыбнулся я своей самой открытой и доброжелательной улыбкой. — Хотя в войну советские люди на свои средства покупали для армии танки и самолёты. Но это не считалось благотворительностью, это был долг каждого советского гражданина, которой имел возможность хорошо зарабатывать и покупать технику для фронта. Либо это делали целые коллективы, отдавая зарплату на покупку той же самой техники. А теперь извините, мне нужно идти.

А может, я бы закупил в Штатах оборудование для своего института, для развития компьютерной отрасли. Но что толку делить шкуру неубитого медведя?!

На следующее утро Лавров сунул мне в нос свежий номер газеты «ABC». На маленьком фото на предпоследней полосе я узнал себя во время тренировки.

— Про тебя, между прочим, пишут, — скривился тренер. — Мол, хочешь заработать на бое с Али 5 миллионов долларов и потратить их на благотворительность.

— Так а что в этом плохого, Владимир Александрович? — искренне удивился я. — Не на виллу же в Марбелье я бы потратил гонорар, а на больницы и школы. Разве это плохо?

Лавров явно смутился.

— Ну, с одной стороны, конечно, хорошо… Просто советские боксёры за деньги не дерутся.

— Кто знает, что будет через пять или десять лет, — глубокомысленно изрёк я.

— Философствуешь, — буркнул Лавров. — Это ладно, но вот по поводу статьи с тобой просили разобраться за то, что лишнего наболтал. Перед турниром мотать нервы не будем, но после его окончания проведём комсомольское собрание. Мельникова я уже предупредил.

Мельников был комсоргом сборной, как и в зимней поездке по США. Скорее всего, собрание пройдёт ради проформы, и я не сильно обеспокоился. Тем более если удастся взять золотую медаль, то и вовсе опасаться нечего — победителей не судят. Только её ещё нужно взять, и желательно вместе с командой. И неизвестно, кто мне попадётся на первом этапе — жребий, как известно, слеп. Не хотелось бы на старте турнира встречаться с сильным оппонентом.