Мой альфа

Профессиональных шлюх всегда стерилизовали, так что получить внезапный сюрприз было невозможно. Только пользоваться услугами продажных омег Роман не любил, бывало, но редко. В гоны он предпочитал находиться один.

Но эта омежка…

«Оксана», как будто в голове прозвучало.

Он её запах учуял даже на тарелке с канапе, хотя наверняка мыла она ее моющим средством и в перчатках. А пахла она одуряюще.

В прошлую их встречу он чуть не сдох второй раз в жизни.  Но лучше так, чем потом быть втянутым в скандал с омегой, который стопроцентно эта девчонка могла раздуть.

Роман глубоко вздохнул, думая, что дорога домой впервые оказалась чертовски длинной.

Не стоило ему к девчонке лезть. Но она стояла на парковке такая вся невинная, одинокая, явно ждала жертву. Или нет?

В который раз Роман себя ненавидел за то, что продолжает думать о ней.

Даже тело предавало. Реагировало на неё.

Поэтому стоило разузнать о омеге побольше. Сучка несомненно не один раз перед ним появится.

Дом встретил Романа шумной компанией. Родители обожали приезжать без приглашения. Он заметил их джип ещё во дворе и уже заранее приготовился к разговорам о свадьбе.

У него претендентов не было, а вот у родителей – полно.

О том, что ему пришлось проваляться в реанимации, он им не говорил, да и сделал всё, чтобы они не узнали, иначе бы девчонке не жить. Вряд ли бы родители стали докапываться до причин произошедшего и выяснять, что Роман сам виноват.

– Милый, ты опять один? – с несказанным разочарованием поинтересовалась мать, Татьяна Максимова.

– Со мной мои тараканы, – Роман обнял её, миниатюрную блондинку-омегу.

Она происходила из очень древней и влиятельной стаи, а свадьба с его отцом была когда-то просто договором.

– Они не согреют ночью, вкусно не покормят и не принесут мне внуков, – обиженно надулась родительница.

Роман усмехнулся. Как только ему стукнуло двадцать семь, не проходило дня, чтобы мать не говорила о невестах.

– А я ощущаю что-то сладкое.

Отец, Евгений Максимов, обладал поистине сильным обонянием, воистину звериным нюхом. Роман был почти его копией, с одной лишь разницей – сединой, но никого это никогда не смущало.

– Сладкое? – обрадованно спросила мать.

Отец подошёл ближе.

– Какой-то детский запах, – нахмурился он, – но точно принадлежит омеге.

Роман отмахнулся, снимая пальто и пиджак на ходу.

– Вы ели?

Хотелось сменить тему.

– Да, у Игоря прекрасные таланты к готовке.

Его домработник – пожилой  бета – всегда умел усмирить нрав родителей и вкусно накормить. Но из-за возраста он уже несколько месяцев искал помощника, только его запросы были весьма высоки.

Стол был накрыт, и Роман отчетливо ощутил, что безумно голоден. На этом чертовом приеме он так и не поел, вынюхивая запах омежки. А потом хотелось сожрать вовсе не еду.

– Я где-то читала, – начала мать, садясь напротив и усилив начатую атаку, – что если не женятся до тридцати, потом очень трудно найти пару.

Роман жевал, а сам почти не слушал.

– Странная статистика, – буркнул он.

– Да, человек  привыкает к одиночеству, и я не хочу, чтобы мой красивый мальчик остался один.

Роман вздохнул, покосившись на отца, который только развёл руками. Маленьким альфа давно не был, а вот красивым – это… у каждого свой вкус.

– Что ты думаешь об Адалине Беркутовой?

Мать тут же сунула ему перед лицо фото с телефона. Адалина была его давней знакомой. Единственная дочь знаменитой семьи, хоть и омега, но очень властная и склочная, любила избивать своих помощников. Как друг она была ему вполне симпатична; высокая для своего «слабого» статуса, та всё время сокрушалась, что не родилась альфой, но видеть её своей женой было бы ужасно.

– Нет, – отрезал Роман, вернувшись к стейку на тарелке.

Мать вздохнула.

– Может, тебя заинтересует Боря Сичников.

Роман тихо рыкнул. Боря, или Борис, был омегой-мужчиной. Кстати, вполне себе приятный парень, не наглый, как многие, но, вероятно, потому что не желал подставляться. А Романа на дух не переносил. Говорил, его доминантный статус дико раздражает. Но Борис никогда Романа не привлекал, даже запах у него был с кислинкой, а ему больше нравились сладкие. Молочные.

Роман шумно вздохнул, отбрасывая салфетку.

– Я сам разберусь, – процедил так, чтобы не обидеть мать.

– Дорогая, судя по всему, этот запах, который я на нём чую, уже завладел мыслями нашего доминанта.

Роман только закатил глаза. Омежка назвала его «диким»,  в народе так и говорят про них. Но на самом деле они доминанты. Этот ген не такой уж и редкий, но встречается не во всех стаях. Ему он передался от троюродного деда.

Роман не говорил с животными, но мог управлять их гневом и направлять. Вдобавок по силе он был мощнее и быстрее обычного альфы. В школе с легкостью собрал все награды, так что соперников вскоре не осталось, да он и сам быстро потерял к спорту интерес.

– Вот именно.

– Ну, может, ты имя скажешь? – настаивала мать.

– Нет имени, – вдохнул Роман, – потому что нет никого.