Мои алмазные радости и тревоги

Форсировать геологоразведочные работы приходилось под давлением обстоятельств. 21 февраля 1957 года приказом но Мингео создается специализированная организация по добыче алмазов — трест «Якуталмаз». Прилетели на Ирелях и его первые руководители В. И. Тихонов и Л. Н. Желябин. Ещё не подсчитаны запасы алмазов по трубке Мир, а добыча их уже разворачивается быстрыми темпами. Начинается интенсивное строительство. С самой весны площадь будущего города представляет собой одну строительную площадку. В лесу прорубаются просеки и мостятся настилы из кругляка. Будущие улицы уже получают названия, закреплённые надписями на фанерных щитах: Ленинградский проспект, Московская улица и т. д.

С трудом, с разными перекосами, но налаживается снабжение экспедиций и строительных организаций продуктами питания. Иногда не хватало мяса, муки, но в избытке имелась красная и чёрная икра, продаваемая на вес прямо из бочек. Появилась первая столовая для строителей, помимо столовой 200-й партии, которая исправно функционировала с начала 1956 года. Возводились клуб и кинотеатр «Геолог» на месте временного клуба 1956 года, размещавшегося в 25-местной палатке.

Подсчитываются запасы по кимберлитам трубки Мир. Ведется проходка разведочной шахты для взятия крупнообъёмной пробы. Бурится колонковая разведочная скважина, достигшая глубины 1200 метров и не вышедшая из кимберлитов. Для геологов стало ясным, что месторождение простирается на большую глубину и содержание алмазов с глубиной существенно не меняется. К востоку от трубки разведуется богатая россыпь «Водораздельные галечники». К сожалению, по недосмотру геологов для посадочной полосы самолетов Ан-2 была отведена как раз площадь этой россыпи. Позднее на ней вырос аэродром, закрывший часть богатейшего россыпного месторождения.

На севере в Далдынском районе активно ведется разведка трубок Удачная, Зарница и других кимберлитовых тел, в том числе обнаруженных геофизиками в 1955 и 1956 годах. На берегу реки Далдын строится обогатительная фабрика и растет жилой посёлок разведчиков. На трубке Удачная в пробах обнаруживается неизменно высокое содержание алмазов, в то время как в трубке Зарница содержание алмазов оценивается на порядок ниже. Низким оно оказалось и в других кимберлитовых телах, к разочарованию геологов и геофизиков (первооткрывателей), хотя в некоторых трубках имелись кристаллы высокого качества.

На трубке Сытыканская разведочная партия № 213 ведет крупнообъёмное опробование кимберлита. Проходятся две штольни на разных гипсометрических уровнях. Сравнительно невысокое содержание алмазов в этой трубке надо было уточнить, оценив присутствие кристаллов крупных классов.

Весьма обидным для геофизиков Восточной экспедиции было то, что все обнаруженные ими в бассейне Далдына крупные кимберлитовые трубки Ленинградская, Долгожданная, Якутская, Дальняя, соизмеримые с трубкой Удачная, оказывались с очень низким содержанием алмазов, нерентабельным для добычи. Ни одно из выявленных ими кимберлитовых тел не имели примышленных концентраций алмазов. Но они не теряли надежды все же найти месторождение, очень уж результативной в Далдынском районе была магнитная съемка. С помощью наземной магниторазведки открывались трубки диаметром 40—50 метров. Опытные залёты с аэромагнитометрами показали, что такие трубки, как Зарница и Удачная, могли быть обнаружены аэромагниткой, даже если бы они залегали на глубинах 600—800 метров при расстоянии между поисковыми маршрутами 500—1000 метров.

Последнее обстоятельство тревожило руководство Амакинской экспедиции. Боялись, что такие «смежники» под боком могут увести из-под носа очередное месторождение, и слава первооткрывателей достанется им. Этого нельзя было допустить. И в мае 57-го года появляется приказ по Мингео о слиянии Восточной и Амакинской экспедиций, естественно, под крылом Амакинки. Приказ был совершенно неожиданным для начальника Восточной экспедиции Петра Николаевича Меньшикова, хотя слухи о возможной аннексии уже ходили. В начале мая он был в командировке в Москве, в Мингео его заверили, что слухи эти ложные и никто ликвидировать Восточную экспедицию не собирается. Не успел он долететь до Нюрбы, как на столе у Бондаренко уже лежала телеграмма министра о «воссоединении». Петр Николаевич полностью потерял самостоятельность, став лишь главным геофизиком Амакинки. Теперь все будущие успехи геофизических поисков амакинское руководство могло присвоить себе.