Читаем Мои алмазные радости и тревоги полностью

Со страниц книги, даже для читателя, который никогда не видел ее автора, встает яркий образ незаурядного, талантливого, горячо любящего жизнь и свой родной край человека и гражданина. Джемс Саврасов — выходец из гущи народной, он олицетворял собой истинно российского мужика со всеми достоинствами и особенностями его характера. По рождению он был вологодским, по учению — ленинградским, по творениям — якутским, а в целом — сыном отечества в лучшем смысле этого слова. Он был даровит от природы, обладал феноменальной памятью, всё давалось ему легко. По уровню знаний и интеллекту быть бы ему научным лидером, руководителем большой команды исследователей, однако он никогда не стремился к чинам и званиям, предпочитая конкретный и подвижнический труд. И если ему, по-мужицки упорному, случалось, втемяшивались в голову вечные понятия о честности, порядочности, справедливости, он, невзирая ни на что, шел но этому пути, превращаясь порой в Дон Кихота — борца с ветряными мельницами, теряя массу времени и нервов на эту, принципиальную, по его мнению, и зряшную, по мнению некоторых окружавших его «гуманистов» и «бесконфликтников», многолетнюю борьбу с бюрократами и недобросовестными руководителями. Натура Джемса Ильича широко раскрывалась во время его путешествий, на азартной рыбалке, в застольях, шутках и песнях, которые он так любил. Всего этого у него было в достатке, он становился душой дружеских компаний, но наряду с этим иногда приобретал и завистливых недругов.

О переменах в стране и сложностях последних лет жизни Джемс Ильич писал в 2007 году:


Ветер времени в клочья эпоху порвал,Он ревел то сильнее, то глуше.Он мне резал лицо, словно жесткий металл,Он насквозь мне пронизывал душу!Ветер времени всех нас в дороге достал Ураганом невиданной силы.Но, как щепки, друзей по стране разбросал,Нас куда-то к чертям уносило!Слава Богу, я жив и уже не в пути,Планов мир покорить я не строю,Но на днях обнаружил я, — черт подери!В тихой гавани нет мне покоя!Ветер времени снова настиг и достал,От него за стенами не скрыться.Значит верно когда-то и кто-то сказал,Что покой нам всегда только снится.


Несмотря на сложности жизненных коллизий, встречавшихся на его пути, вопреки препонам, которые ему нередко чинили ограниченные и недальновидные руководители, он осуществил главное дело своей жизни, по существу — историческую миссию: создал в городе Мирный замечательный Музей кимберлитов, который теперь по праву носит его имя.

Написанные незадолго до кончины письма друзьям Джемс Ильич завершил четверостишиями Омара Хайама.

Вот последнее, адресованное нам всем из глубины веков:


Сколько Бог вам отмерил для жизни, друзья,Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.Постарайтесь же с толком истратить наличность,На чужое не зарясь, взаймы не прося.

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО ДЖЕМСА ИЛЬИЧА САВРАСОВА

Джемс Ильич Саврасов родился 5 января 1931 года на севере Вологодской области в деревне Выселки, в трудовой крестьянской семье.

Отец, Илья Федорович 1901 года рождения (он имел трехклассное образование и на селе считался грамотеем), был правоверным коммунистом: работал секретарём сельского совета, проводил в жизнь «решения партии», в том числе «раскулачивание и коллективизацию», но, как впоследствии писал Джемс Ильич, делал это не очень ревностно. Дал дочерям имена: Тереза, Роза, Клара (налицо коммунистический подтекст), сыну— имя Джемс (вероятное влияние трехдневной английской оккупации в годы Гражданской войны). Погиб на фронте в 1942 году.

Мать, Павла Петровна 1903 года рождения (учились лишь на деревенских курсах всеобуча 20-х годов), трудилась на колхозных полях от зари до зари, кормила семью, несмотря на многие лихие годины, сумела дать образование детям. Втайне от отца крестила трехлетнего сына. Умерла в 1984 году.

Джемс с десяти лет начал зарабатывать трудодни и колхозе «Борьба за новую жизнь», познал тяготы и проблемы этой «борьбы» российской деревни, фактически — борьбы за существование.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное