Мой ангел

– Понятно, но ведь выгода от увеличения объёмов продаж пойдёт в основном владельцу контрольного пакета акций, коим стала после смерти своего супруга гражданка Поплавская.

– Ну да, – скептически ухмыльнулся мэр, – она же ничего в экономике не соображает и верит каждому моему слову, да и Александру доверяет. Так мы ей и сказали, сколько прибыли мы получим. Покажем десять процентов от реальной цифры, остальное себе. Да и контрольный пакет у неё долго не задержится. Продаст она его нам.

Мэр не на шутку разошёлся, видимо совсем позабыв, что вдова Аркадия Семёновича сидит тут же в зале.

– А зачем ей вам его продавать?

– Сами посудите, мы будем выплачивать ей дивидендов по акциям миллион рублей в год, вместо положенных десяти. Ей будет хватать на скромную жизнь. А за контрольный пакет мы предложим ей, допустим, тридцать миллионов, хотя реальная его стоимость триста. Она согласится, всё же тридцать миллионов – это очень много, это миллион долларов. И ей хорошо, и мы выгоду получим.

– Прекрасно, – Андрей строго смотрел на мэра, – значит таким образом вы решили помочь супруге погибшего товарища, фактически обобрав её до нитки.

– Да какой он был нам товарищ? – закричал мэр. – Сам купался в роскоши, а нам перепадали жалкие крохи! А ведь у истоков предприятия стояли мы все вместе!

– Вы опять лжёте, гражданин Кузьмин, – покачал головой Андрей, – ладно, я сам скажу за вас правду, я навёл справки. Я вижу вы самый испорченный человек из вашей гнусной компании. Не вы все вместе стояли у истоков компании, а Поплавскому пришла в голову эта идея, он и провернул это дельце. Вам, как старым друзьям, он дал по пять процентов акций, хотя вы того абсолютно не заслуживали. Вам показалось мало, вы стали клянчить у него ещё. Но он отказался. Правда нашёл вам обоим занятия по вкусу. Синегоров умел и любил торговать, он спекулировал начиная с детского возраста, поэтому Поплавский сделал его коммерческим директором. Вы же ничего не умели, только язык у вас был хорошо подвешен, за что Поплавский вас и любил. Поэтому он и выдвинул вас в мэры и финансировал ваши предвыборные кампании. Без него вы были бы никем. И вы так его отблагодарили. Он погиб по вашей вине, а после его смерти вы решили ещё и ограбить его вдову.

Мэр опустил голову, неужели он раскаивался? Сомневаюсь, у таких людей совести не бывает.

– Последний вопрос, – продолжил Андрей, – откуда взялась поддельная звукозапись телефонного разговора?

– Не знаю, – пожал плечами мэр, – я только дал команду, а кто её делал я не знаю.

– Понятно, – кивнул мой защитник, – к этому свидетелю у меня вопросов больше нет. Теперь с позволения суда я хотел бы задать пару вопросов гражданину Тузнеру Льву Борисовичу. Он сейчас присутствует в зале.

Вот так-так! А этот с какого бока здесь замешан? Вроде бы наоборот защищал меня.

Лев Борисович вышел вперёд. Вид у него был совершенно растерянный.

– Лев Борисович, – обратился к нему Андрей, – вы были адвокатом моей подзащитной на прошлом заседании суда?

– Да.

– Вы заметили, что в ходе судебного процесса были допущены некоторые нарушения?

– Да.

– Вы видели, что доказательств вины моей подзащитной было явно недостаточно для вынесения такого приговора?

– Да.

– Почему вы допустили такое развитие событий? Ведь вы являетесь лучшим адвокатом города.

Лев Борисович замялся, не зная, что сказать.

– Хорошо, – кивнул Андрей, – сформулируем вопрос конкретнее. На вас оказывалось давление в ходе следствия?

– Нет.

– Были попытки подкупа?

– Да.

– Расскажите подробнее.

– Ко мне пришли какие-то люди. Предложили много денег, если я позволю посадить Добролюбову.

– Сколько предложили?

– Сто тысяч долларов.

– Вы согласились?

– Нет. Сначала нет.

– А потом?

– А потом, да.

– Что повлияло на ваше решение?

– Я понял, что большого гонорара от семьи Добролюбовых я не получу. Те деньги, которые они мне уже отдали, были у них последними, так что…

– Сколько вы взяли у них в качестве гонорара?

– Тысячу долларов.

– Продолжим, вы согласились, и что сделали?

– Эти люди сказали, что просто так деньги я не получу, их надо отработать. Они попросили меня сделать запись нашей беседы с Добролюбовой, причём сказали, какие слова должны были прозвучать из её уст.

– Вы согласились?

– Да.

– Они говорили, что они потом сделали с этой звукозаписью?

– Да, на её основе они сделали ту запись, которая была главным доказательством вины Добролюбовой.

Вот это да!!! Вот это адвокат!!!

– То есть вместо того, чтобы защищать своего клиента, вы наоборот активно способствовали её осуждению, причём даже взяли за это деньги, которые семья Добролюбовых копила всю жизнь.

– Да.

– Мне кажется, Лев Борисович, что вам следует вернуть эти деньги семье Добролюбовых, а также добровольно оставить адвокатскую практику. Хотя… после этого процесса все люди узнают, что с вами не стоит иметь дел, так что результат всё равно будет тем же. У меня вопросов больше нет.

После того как Тузнер сел на своё место в зале, Андрей обратился к судье.