Амели Хоуп
— Договор есть договор, Мансырёва Маргарита Дмитриевна, вы задолжали мне седьмое официальное свидание.
Конец
— Мой любимый скоро разведется со своей курицей, — говорит моя беременная соседка по палате. Я выхожу помыть чашку и слышу стук открывающейся двери. — Котик, ты приехал! — визгливо вскрикивает Лиза. — Поехали, скорее, у меня мало времени. Это твои вещи? — отвечает ей низкий голос с хриплыми нотками, и я хватаюсь за раковину. — Рустам? — не шепчу. Стону. Чашка со звоном падает на пол и раскалывается на несколько крупных осколков. — Соня? — мой муж делает шаг навстречу. — Ты?.. Рустам испепеляет меня взглядом, мы вместе смотрим на подол моей одноразовой больничной рубашки. Потому что по нему расплывается большое красное пятно. И я теряю сознание.
Тала Тоцка
Макар: Я ее не любил, у меня другая жена. Но почему когда она ушла из моей жизни, внутри стало пусто и холодно, будто я и не жил никогда?..Эва: Мне и моей маленькой дочке очень нужны деньги. Целый год я буду играть роль жены этого мрачного опасного мужчины, зато потом смогу уехать далеко-далеко от того, кто заставил умереть мое сердце и кто давно женат на другой…Ямпольский: Год она будет играть роль моей жены. Она мне подходит. Красива, непритязательна. Жаль, что слишком молода, ведь цена сохранения моего бизнеса — ее жизнь. А я всегда плачу по счетам.
— У тебя есть дочь?— Как видишь, — усмехнулась в ответ я на очевидный вопрос.— Быстро же ты утешилась после расставания со мной. А главное, результативно.— Ну не страдать же мне по тебе всю жизнь? — развела я руками. — Смею напомнить, это ты меня бросил.— И кто же счастливый отец? — изогнул он одну бровь.Ты, милый. Только я никогда тебе в этом не признаюсь. Ты отказался от меня. Значит, отказался и от неё.— А папы нет у нас, — ответила я, взяв детскую ладошку своей дочери, которая с интересом смотрела на Романа таким же серыми, как у него, глазами. — Она только мамина принцесса. Пойдём, зайка, домой.
Елена Безрукова
— Куда спешишь, красивая?Огромный мужчина преграждает мне путь, а я буквально теряю дар речи. Черные восточные глаза скользят по моему лицу и шее вниз, останавливаются на листке, который продолжаю сжимать в охладевших пальцах, прижатых к груди.— Направление на аборт?!Голос Шаха становится глухим, рычащим. На дне черных глаз вспыхивают искры.— Аборта не будет!Делаю шаг назад, но крепкие пальцы смыкаются на моем запястье.— Это не ваше дело! Вы не имеете права мне приказывать! — Рявкаю зло, со всем пылом и обидой.— Еще как имею! Все права на твое тело теперь у меня. Учитывая, что ребенок, которого носишь — мой!
Анна Гур