Мой Ангел (СИ)

Подобный диалог обязательно бы прозвучал, если это была бы финальная сцена в одном из романтических кинофильмов. Только наш был намного тяжелее. Я многое высказал ей своим молчанием, но так за это время и не понял, о чём говорят её глаза. Страшно осознавать, что сидящего напротив тебя человека теперь ты знаешь только по внешности, её внутренний мир для тебя такие дебри, что залезь ты в них — заплутаешь в своих догадках и ложных суждениях, построенных для защиты собственных чувств. Никому не захочется признавать, что за эти три года она и слезинку не пустила, прекрасно грелась в лучах счастья и безмятежности, в то время пока ты пытался выжить. Хотя это не про меня. Я не пытался. Пытались все, кроме меня.

– Так и будешь сидеть и молчать? – Первым беру инициативу начать выстраивать хоть какой-то диалог. Вряд ли он произведёт такой же фурор, как медовые песенки влюблённых птенчиков. Мы же с Ритой от природы удавы, как бы её жизнь не сложилась, против природы не попрёшь. Такие как мы привыкли душить жертв и желательно потуже. Потому медка не подвезём. А вот желчи хоть в дубовые бочки заливай и запасайся и на продажу выставляй.

– Я не припомню, чтобы ты что-то у меня спрашивал, – и принимает более расслабленную позу, вальяжно опершись на спинку стула. Вот, об этом я и говорил. Оба не прошибаемые. – Можешь, пожалуйста, повторить? – И сразу же отвернувшись от меня, обозначив тем самым, что можно и без повторений, поскольку ей не особо интересно, она подзывает к нашему столику официанта и делает свой заказ, пока мои желваки ходят туда-сюда.

А после, дождавшись, когда он уйдёт с её списком блюд, мы продолжили разговор на том же месте, где и остановились.

– Правда, мне нужно это озвучивать? – Немного подаюсь вперёд, может так у меня получится в её глазах разглядеть каплю сожаления, а то от её наглости меня всего разрывает изнутри. – Ты считаешь, у меня к тебе никаких вопросов не может быть? Ну конечно, – тут же отчаливаю обратно назад и скрещиваю руки в замок, – откуда им взяться-то? Да, Ритусь?!

– Маргарита, – с циничным выражением лица поправляет меня, – а лучше Маргарита Дмитриевна, мы же всё-таки с вами на деловом ужине, Максим Сергеевич, – говорит, вскинув брови и морща свой лобик. – И я правильно поняла, вы вместо Константина будете? А давно вы заделались в благодетели, интересно? – И начинает поглаживать свой подбородок, словно действительно бы послушала душераздирающую историю моего прихода в благотворительность.

– Совсем недавно, – ставлю локоть на стол и упираю голову о руку. В такой позе легко представлять или вспоминать, как раз последним я и займусь. – На одном из благотворительных вечеров на меня произвела неизгладимое впечатление речь девушки, побудившей во мне желание сделать что-то по-настоящему ценное в этой жизни — не убивать в людях любовь, а дарить им её вместе с надеждой и верой на лучшее. Однако выясняется, что этой девушке самой бы этому подучиться, а то на словах мы все герои и благодетели.

– Я думаю, вы сделали предвзятые выводы. Тем более, я вам так скажу, не внеся в работу фонда ни копейки, можно принести ему больше пользы, чем туда таскаться с денежными мешками.

– Говоришь значит, что я бесполезен, и фонду не нужны мои деньги? – Прикладываю ладонь к уху, увеличив порог слышимости в чужой речи иронии, сарказма и замечаний в свою сторону.

– Говорю, чтобы вы скорёхонько исчезли из моей жизни, прихватив с собой ваш договор, – острой струёй метит мне прямо в барабанную перепонку.

– По части исчезнуть, кажется, тут у нас вы специалист, – никак не в силах сдержать желчную усмешку. – И неужели вы, Маргарита Дмитриевна, готовы пожертвовать чьими-то жизнями, лишь бы мне насолить? Сильно же вас поглотил эгоизм: практически до самых ног, – вздымаю руки от её безразмерной человечности и благодушия.

– Какой же ты придурок, Макс, – вновь срывается с места, но на этот раз я её отпускаю. Скатертью ей дорожка. Хорошо поговорили по душам. Аж словно на сердце целый флакон бальзама вылили. И никакой боли, съедающей тебя все эти годы.

– Какой есть, – кидаю ей в спину. Усталость от не нужных игр берёт надо мной и моим ртом верх. – И хватит играть в героя, позвони своему благоверному пусть к выходу пригонит твою трость.

На что она оборачивается, но во взгляде я увидел не то, чего ожидал. Её глаза были один в один с теми, что были в моём отражении в зеркале. В них печаль, боль и та же усталость.

Глава 8. Маргарита

– Ты мог предупредить? – Потуже затянув пояс шёлкового халата, с недовольством заявляю чуду, завалившемуся в квартиру утром. Сидит себе на кухне и спокойно чаёк попивает, словно рядовая ситуация.

– С каких это пор? – Проморгав глазами от мимолётно возникшего удивления, Рома соскакивает с барного стула и принимается намывать использованную им чашку, как ни в чём небывало.

Я-то точно знаю с каких это дней появилось это правило — вот с таких, и пробормотав это так, что слышно было, наверняка только мне, я направилась в ванную комнату: помыться, умыться и собраться на работу.