Мой ангел цвета ночи

Демон ненадолго задумался и почти сразу «коврики» трансформировались в удобные мини-кресла, сохранив при этом структуру травы. Повелительница только усмехнулась, но возражать не стала, гордо прошествовав к трону и элегантно на нём устроившись. Агата последовала примеру своего ангела-хранителя и, хоть и с опаской, присела на травяную мебель. Креслице оказалось не только очень удобным и мягким, но ещё и крепким, способным выдержать вес взрослого человека, что конечно, было удивительно, но, лучше так, чем на коврике…

Василина хлопнула в ладоши и начался, собственно, праздник. Первыми развлекали гостей мелодичными, но слишком уж заунывными песнями, местные барды. Агата из последних сил держалась, чтобы не зевнуть, и это ей почти удалось. Не выдержала она уже, как выяснилось, на последней песне, прикрывшись ладошкой, как будто что-то хотела сказать. А потом и в самом деле вспомнила, что ей показалось странным.

— Лаэль, — обратилась она мысленно к демону.

— Что? От этого испытания, извини, я не могу тебя спасти.

— Лаэль, а почему тебя эльфы видят? Ты же говорил, что для остальных невидим.

— Меня можешь видеть только ты и магически одарённые существа. Они же о нас знают, поэтому тратить энергию на сложную маскировку смысла нет. Или ты хочешь, чтобы я был только твой? — игриво закончил он объяснение, даже сам удивившись такому своему поведению.

— Лаэль, — Агата решила не обращать внимания на шуточки демона. — А как же Василина, она человек? Или получается…

— У неё есть магический дар. Кстати, твоё платье тоже подверглось воздействию какой-то родовой магии. Спросила бы у подружки-ведьмы, что она тебе подсунула.

Девушка выпала в осадок. Мало того, что Василина ей показалась обычной женщиной, а совсем не ведьмой, так ещё Лаэль предлагает обидеть её неуместными вопросами о таком чудесном платье?! Спрашивать не стала, просто замолчала и старательно наблюдала за потугами местного поэта читать стихи. Когда он декламировал свои произведения на эльфийском, звучало даже лучше, чем песни до этого. Чувствовалась ритмика и настроение. Но, стоило ему попытаться озвучить их для гостей на человеческом языке, волшебство исчезало. Становилось понятно, но уже не интересно. Такие прекрасные произведения явно портил перевод. К счастью, среди собравшихся вокруг жителей, стали появляться юные эльфийки, разносящие напитки. Хоть какое-то развлечение.

Сделав глоток чего-то розового, напоминающего растаявшее фруктовое мороженое, Агата задала вопрос правительнице.

— Василина, а почему на меня так странно смотрят твои подданные? Что со мной по их мнению не так?

— Не обращай внимание. Они думают, что сегодня ты объявишь жениха. И, поскольку, ты человек, да ещё пришла сюда с демоном, предполагается, что твой избранник-эльф, никто же в здравом уме не может составить пару с исчадием ада. Поскольку никто из свободных эльфов не заявлял о любви к человеческой женщине, по общему мнению — твой тайный возлюбленный тебе обязательно откажет. А это публичный позор, у всех свои предрассудки.

— Какого жениха? Почему? Ничего не понимаю, при чём тут избранник-эльф? Я ещё сплю или что-то важное для своей личной жизни проспала?

— Всё дело в платье. Оно в моей семье приносит удачу своим обладательницам, помогая проявиться настоящему чувству того, кто предназначен тебе с рождения. Здесь его просто считают свадебным. Говорю же, не обращай внимания.

— Приворотное платье? Я думала, что подобными свойствами только зелья обладают.

— Скажешь тоже, это же совершенно разные вещи. Никакого приворота. И на того, кому ты просто нравишься, вообще не подействует. Этот наряд всего лишь поможет твоему суженому развеять сомнения, прояснит мысли и позволит увидеть твою истинную красоту, не только внешнюю, полезная штука. Но, ты же не собираешься никого объявлять женихом?

— Почему ты мне дала это платье? — проигнорировала адресованный ей вопрос Агата.

— Оно тебе идёт, да и дочери у меня нет. Тебе же от твоей матери ничего не досталось.

— У нас не принято. А ты откуда знаешь?

— Я вижу, что твоя связь с матерью оборвалась сразу после рождения. Это часть моего дара.

— Как оборвалась?

Сердце девушки болезненно сжалось, вспомнились вопросы Лаэля, странный сон. Неужели мама ей чужая? Почему тогда от неё это скрывали? Нет, не может быть. Агата точно знала, что выросла в родной семье. Помимо любви, которую родители дарили всем троим своим детям, между ними была и другая связь, которая бывает только между братьями и сёстрами. Агата чувствовала, если что-то случалось с Димой или Верой, да и они тоже.