Мой ангел цвета ночи

— Что, мама? — сын понял, что так просто из родительских объятий ему не вырваться, поэтому смирился и даже поцеловал мать.

— Извини, но я направляла шпионов в мир смертных, чтобы понаблюдали за твоей… девушкой. Правда, вы им с Арефом постоянно мешали. А потом вы все исчезли в неизвестном направлении. Мы с отцом и так разругались, он почему-то думает, что всё это уловки кого-то на самом верху или наоборот. А я думаю, что она действительно та, которая спасёт не только тебя, но и наш мир.

— Дорогая, ты забываешь, что миры у нас разные. Твой спасёт, а нижний — уничтожит, — вмешался Вельзевул.

— Лаэль, мальчик мой, не будь таким же упрямым, как твой отец. К сожалению, мне слишком поздно пришло в голову, что эта смертная только потому сможет соединиться с тобой, что в ней и заключена тёмная часть твоей души. Обе половинки стремятся воссоединиться, но поскольку они уже срослись с телами, то и вас тоже должно тянуть друг к другу. Всё так банально… Прости нас, что мы пытались влиять на твою судьбу. Я такая глупая, — ангелесса отступила от сына и утёрла слезу.

— Мамочка, ну, хоть ты-то сказала мне правду, — Лаэль расслабился, почувствовав, что может дышать.

— Зачем ты ему всё рассказала? — вскинул руки Вельзевул. — Как теперь он сможет принять решение об уничтожении собственной души?!

— Передай своему отцу, что ты уже взрослый, — мать семейства явно продолжала давно начатый спор с мужем, не собираясь сама с ним разговаривать.

— Ох, ну и семейка! — закатил глаза отец. — Ладно, пусть будет по-вашему. Сын, никто не знает, как обезвредить химеру таким образом, чтобы никто не пострадал. Твоя мать почему-то уверена, что сила любви способна остановить даже изначальное зло. Её уточнение по поводу правды касалось только того, успел ли ты влюбиться. И раз уж так получилось, что вы вроде как друг другу предназначены, то вы и спасёте миры от новой войны. Я не хочу, чтобы ты во всём этом участвовал, пытался угрожать наверху и требовал, чтобы сами разобрались со своим изобретением, но они меня послали… в ад. Пытался связаться с Самаэлем, но он недоступен. Я не буду рисковать тобой, сын. Оставайся дома, мы что-нибудь придумаем.

— Спасибо, отец, но я уже всё решил. Вы должны меня понять, только теперь я понял по-настоящему, что значит бояться кого-то потерять. Не знаю, что послужило причиной, тёмная сущность моей души, пресловутое предназначение, но Агата такая же часть меня, как рука или нога. Я не представляю, что буду делать, когда её не станет. Но вы должны знать, что я не позволю никому уничтожить мою семью. Даже той, которую люблю!

— Подожди, ты хочешь сказать, — глаза ангелессы расширились, когда она поняла, о чём толкует сын.

— Вот именно! Я уничтожу химеру, если не смогу решить вопрос иначе. Во всяком случае, пока она не трансформировалась и находится в человеческом теле, сделать это ещё возможно.

Лаэль всё-таки добрался до двери и вышел, чтобы вернуться на землю и снова дотронуться до той, что так опасна и притягательна.

***

Майла с интересом рассматривала смертную, выглядевшую слишком… изнеженным человеком. Демоница даже попробовала обойти девушку, чтобы оценить ту, что по словам матери Лаэля, могла стать его единственной. Но человечка постоянно разворачивалась к ней лицом, не верит, значит, в клятву. Что ж, откуда ей знать, что для демона отдать свою душу на растерзание небесам — самая страшная кара, фактически, это означает потерю шанса на возрождение. Белокрылые разрежут на кусочки, разберут на составляющие, якобы для изучения тёмной души, а потом «забудут» собрать обратно. Сама она ни за что не нарушит данное слово, но всегда есть способ обойти слова клятвы…

— Так-так-так, вот ты кака-ая, — Майла решила проявить доброжелательность и растянула в улыбке тонкие губы, обнажая белоснежные клыки, прекрасно гармонирующие с глазами.

Вид демоницы не пугал девушку, вызвав лишь очередной приступ гнева. Что-то сегодня все норовят её разозлить, а день начинался так многообещающе!

— А ты кто, Белоснежка?

Агата на время даже забыла о головной боли, перед ней, потряхивая белой гривой волос, ходила соперница. Почему-то она отчётливо это поняла, как будто Лаэль сам ей рассказал. Слишком уверенно та себя вела и рассматривала очень откровенно, определённо, во всём этом угадывался именно личный мотив.

— Смешно, это, кажется, сказочный персонаж смертных? Нет, я слишком плохая девочка, чтобы быть похожей на неё. Тебя уже успели просветить, что ты — страшное оружие, способное уничтожить нижний мир? По глазам вижу, что нет, — демоница рассмеялась, откинув голову назад.

— Ты, похоже, не персонаж, а сказочница. К чему эти басни и откуда тебе что-то может быть известно? Проще говоря, зачем припёрлась?

— Фу-у, как грубо. Даже я себе такого не позволяю. И что он мог в тебе найти, не пойму. Бледная, фигуры нет, воспитания тоже, как я вижу. Разве что страстностью взяла. Ну, и как он тебе?