Мой бедный, бедный мастер…

Но «Марка» именно и нашлась. Но нашлась она в таком виде, что оба приятеля выпучили глаза. Иностранец вытащил из кармана пиджака колоссальных размеров золотой портсигар, на коем была составлена из крупных алмазов буква «W». В этом портсигаре изыскалось несколько штук крупных, ароматных, золотым табаком набитых папирос «Наша марка».

«Он — иностранец!» — уже смятенно подумал Берлиоз.

Ошеломленный Иван взял папиросу, в руках у иностранца щелкнула зажигалка, и синий дымок взвился под липой. Запахло приятно.

Закурил и иностранец, а некурящий Берлиоз отказался.

«Я ему сейчас возражу так,— подумал Берлиоз,— человек смертен, но на сегодняшний день…»

— Да, человек смертен,— провозгласил неизвестный, выпустив дым,— но даже сегодняшний вечер вам неизвестен. Даже приблизительно вы не знаете, что вы будете делать через час. Согласитесь сами, разве мыслимо чем-нибудь управлять при таком условии?

— Виноват,— отозвался Берлиоз, не сводя глаз с собеседника,— это уже преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее, конечно. Само собой разумеется, что если мне на голову свалится кирпич…

— Кирпич ни с того ни с сего,— ответил неизвестный,— никому на голову никогда не свалится. В частности же, уверяю вас, что вам совершенно он не угрожает. Так позвольте спросить, что вы будете делать сегодня вечером?

— Сегодня вечером,— ответил Берлиоз,— в одиннадцать часов во Всемиописе будет заседание, на котором я буду председательствовать.

— Нет. Этого быть никак не может,— твердо заявил иностранец.

Берлиоз приоткрыл рот.

— Почему? — спросил Иван злобно.

— Потому,— ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в тускневшее небо, в котором чертили бесшумно птицы,— что Аннушка уже купила постное масло, и не только купила его, но даже и разлила. Заседание не состоится.

Произошла пауза, понятное дело.

— Простите,— моргая глазами сказал Берлиоз,— я не понимаю… при чем здесь постное масло?..

Но иностранец не ответил.

— Скажите, пожалуйста, гражданин,— вдруг заговорил Иван,— вам не приходилось бывать когда-нибудь в сумасшедшем доме?

— Иван! — воскликнул Берлиоз.

Но иностранец не обиделся, а развеселился.

— Бывал, бывал не раз! — вскричал он.— Где я только не бывал! Досадно одно, что я так и не удосужился спросить у профессора толком, что такое мания фурибунда  ^{60}. Так что это вы уже сами спросите, Иван Николаевич.

«Что так-кое?!» — крикнуло в голове у Берлиоза при словах «Иван Николаевич». Иван поднялся. Он был немного бледен.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Помилуйте, товарищ Бездомный, кто же вас не знает,— улыбнувшись, ответил иностранец.

— Я извиняюсь…— начал было Бездомный, но подумал, еще более изменился в лице и кончил так: — Вы не можете одну минуту подождать… Я пару слов хочу товарищу сказать.

— О, с удовольствием! Охотно,— воскликнул иностранец,— здесь так хорошо под липами, а я, кстати, никуда и не спешу,— и он сделал ручкой.

— Миша… вот что,— сказал поэт, отводя в сторону Берлиоза,— я знаю, кто это. Это,— раздельным веским шепотом заговорил поэт,— никакой не иностранец, а это белогвардейский шпион,— засипел он прямо в лицо Берлиозу,— пробравшийся в Москву. Это — эмигрант. Миша, спрашивай у него сейчас же документы. А то уйдет…

— Почему эми…— шепнул пораженный Берлиоз.

— Я тебе говорю! Какой черт иностранец так по-русски станет говорить!..

— Вот ерунда…— неприятно морщась, начал было Берлиоз.

— Идем, идем!..

И приятели вернулись к скамейке. Тут их ждал сюрприз. Незнакомец не сидел, а стоял у скамейки, держа в руках визитную карточку.

— Извините меня, глубокоуважаемый Михаил Александрович, что я в пылу интереснейшей беседы забыл назвать себя. Вот моя карточка, а вот в кармане и паспорт,— подчеркнуто сказал иностранец.

Берлиоз стал густо красен. «Или слышал, или уж очень догадлив, черт…» Иван заглянул в карточку, но разглядел только верхнее слово «professor…» и первую букву фамилии «W».

— Очень приятно,— выдавил из себя Берлиоз, глядя, как профессор прячет карточку в карман.— Вы в качестве консультанта вызваны к нам?

— Да, консультанта, как же,— подтвердил профессор.

— Вы — немец?

— Я-то? — переспросил профессор и задумался.— Да, немец,— сказал он.

— Извиняюсь, откуда вы знаете, как нас зовут? — спросил Иван.

Иностранный консультант улыбнулся, причем выяснилось, что правый глаз у него не улыбается, да и вообще, что этот глаз никакого цвета, и вынул номер еженедельного журнала…

— А! — сразу сказали оба писателя. В журнале были как раз их портреты с полным обозначением имен, отчеств и фамилий.

— Прекрасная погода,— продолжал консультант, усаживаясь. Сели и приятели.

— А у вас какая специальность? — осведомился ласково Берлиоз.

— Я — специалист по черной магии.

— Как?! — воскликнул товарищ Берлиоз.

«На т-тебе!» — подумал Иван.

— Виноват… и вас по этой специальности пригласили к нам?!

— Да, да, пригласили,— и тут приятели услышали, что профессор говорит с редчайшим немецким акцентом,— тут в государственной библиотеке громадный отдел старой книги, магии и демонологии, и меня пригласил как специалист единственный в мире. Они хотят разбират, продават…