Мой бедный богатый мужчина

А потом он заметил на этажерке колоду карт, и, когда Диана убрала со стола, они решили втроем сыграть в покер на спички.

Розенберг играл шумно и азартно, мама хранила непроницаемый вид, Диана вела себя скромно. К концу вечера самая большая кучка спичек оказалась у мамы, а Диана проигралась в пух и прах. Но никто не стал делать пошлых намеков, мол, не везет в картах, повезет в любви.

– Я провел такой хороший вечер, – сказал Яков Михайлович задумчиво, когда Диана вышла проводить его на лестничную площадку.

А она вдруг подумала, что в течение всего вечера ни разу не вспомнила о том, что на самом деле хладнокровно обрабатывает этого мужчину с целью женить его на себе.

Мила носилась по дому, собирая вещи. От волнения она постоянно что-то говорила неестественно высоким голосом, забывала повсюду стопки белья и платья, сердилась, искала, а потом забывала, что же именно она ищет.

– Мила, успокойся. – Розенберг подбирал вещи и ходил вслед за ней с ворохом одежды в руках. – Просто возьми денег и купишь все на новом месте.

– Сколько раз я должна повторять тебе, что Стас не хочет, чтобы мы жили на твои деньги? Господи, ну где же мой белый свитер? Там же дикий дубак, да, Яша? Нужно много теплых вещей?

– Не знаю, я там не был. – Розенберг выудил искомый свитер из охапки вещей и подал Миле.

– Ну вот, а я ищу, – мимоходом укорила она его и тут же бросила свитер на спинку кресла. – Эта спешка, я прямо теряюсь! То тянули, а теперь – приезжайте скорее, дорогой Чесноков, если не хотите, чтобы место ушло! Уж дали бы ему защититься…

– Ничего, прилетите на защиту, я билеты оплачу. И пусть он не выпендривается, должен же я сделать свадебный подарок. Хотя твой синьор Помидор и лишил меня возможности погулять на свадьбе.

Чесноков с Милой, не сказав никому ни слова, тихо зарегистрировали брак в районном загсе. Как они ни убеждали Розенберга, что торжественной регистрации пришлось бы ждать минимум полгода, а у них нет денег ни на торжества, ни на свадебные путешествия, тот злился.

«Жениться это не заслуга! – выговаривал он Чеснокову. – А вот воспитать дочь, вырастить ее красавицей и умницей и отдать хорошему человеку – это, скажу тебе, труд немаленький. Получается, я столько лет старался, и все зря! Первая свадьба в жизни человека – это праздник главным образом для его родителей!»

– Я боюсь, Максимов найдет способ зарубить Стасу диссертацию. Тем более научный руководитель не он, а Криворучко, старый профессор. Мало того что Стаса накажет, так еще заявит, что Криворучко не может даже аспиранта к защите подготовить, значит, он давно в маразме и пора на пенсию.

– Не бойся, дочь моя. Я возьму ситуацию под контроль.

– Уж не знаю, что ты сможешь сделать… Так где же мой свитер? – Мила посмотрела на свитер так, словно видела его впервые и не понимала, как же он оказался на кресле: – А, вот он где! Яша, так как же ты будешь жить?

Она неаккуратно запихнула свитер в распахнутый чемодан, сверху бросила джинсы и стеганые брюки, а потом, прижимая крышку коленом и сопя, пыталась застегнуть молнию.

– Как ты будешь один жить? – пыхтела она.

Розенберг молча отстранил ее, вывалил вещи на кровать и принялся аккуратно складывать заново.

– Яша, я так не могу! Ты же один чокнешься и, конечно, не станешь варить себе суп!

– Если чокнусь, то, конечно, не стану, – согласился Розенберг.

– Ты будешь есть одну пиццу!

– Почему одну? Много пицц! Одной мне не хватит продержаться до твоего возвращения.

Вещи прекрасно поместились, и молния закрылась без всяких усилий.

Мила удивленно посмотрела на чемодан.

– Яша, прошу тебя, женись! Человек не должен быть один. А главное, кто будет вести дом, когда я уеду?

Ухмыляясь, Розенберг обвел взглядом царящий вокруг кавардак. Похоже было, что в одежный шкаф попала бомба и вещи от взрывной волны разлетелись по всему дому.

– А как же Омар Хайам? Уж лучше голодать, чем что попало есть, и лучше будь один, чем вместе с кем попало.

– Я за всяких Омаров не отвечаю! И я же не говорю тебе жениться на ком попало! Найди хорошую девушку, да за тебя любая пойдет! Ты нестарый, симпатичный и богатый, что еще надо для счастья? И ты такой добрый, Яш! Господи, даже если ты выберешь себе в жены Мэрилин Монро с характером матери Терезы, ей все равно повезет больше, чем тебе!

– Так ты в итоге о ком заботишься? Обо мне или об этом гибриде? Хотя… – Розенберг вдруг задумался и, пользуясь нервной атмосферой сборов, сел на диван и закурил прямо в комнате. – Слушай, ты серьезно хочешь, чтоб я женился?

– Христом Богом клянусь! – Милка энергично перекрестилась.

– Не клянись… Но как же девочки? Вдруг они подумают, что я специально услал их в Англию, чтобы тусоваться тут с молодой женой? Скажут еще, что я променял их на постороннюю бабу.

– Тебя только это тревожит? Я могу слетать к ним и поговорить, хочешь? У нас еще неделя до отъезда, я вполне успею обернуться.

Розенберг попытался выпустить дым кольцом, но у него не получилось.

– Слетай, – вдруг решительно сказал он и встал с дивана. – Я поеду делать предложение, а ты пока закажи себе билет.