Мой белокурый ангел (СИ)

«Я не был наверняка уверен, что найду её тут, но, как оказалось, судьба та ещё штука. Похоже, наши встречи с этой девушкой действительно что-то большее»

— Я… я тоже рассчитывала на встречу, но не думала, что ты придёшь! — наконец сумела выдавить из себя Вермилион.

— Ну, ты же сама сказала, захочешь поговорить — приходи! — улыбнулся темноволосый и подойдя ближе к девушке, присел рядом. Его глаза тут же уловили синяки на запястье незнакомки, а после — полопавшиеся капилляры и следы от слёз.

Холодное сердце Тёмного Мага тут же сжалось и первым делом Драгнил представил, как на юную особу напали или, что ещё хуже использовали для своих утех.

— Что произошло? От куда эти синяки и почему ты снова плакала?! — Зереф не стал теряться в догадках, а быстро перешел к делу.

Злоба всё продолжала закипать и хотелось, как можно быстрее узнать причину случившегося. Драгнил даже не заметил, как собственный голос приобрел нотки агрессии и требовательности, словно девушка — его собственность, на которую покусились.

Зато Вермилион уловила перемены в мужчине и немного смутилась. С одной стороны, ей было приятно слышать такое, особенно от него, ведь на лице темноволосого читалось явное волнение; а с другой — та жестокость, что отразилась в словах, настораживала и пугала.

— Всё очень сложно, — ответила белокурая и понуро опустила голову. Девушке безумно хотелось рассказать о том, что тревожило мысли, но недавняя агрессия, заставила слегка усомниться в таковом решении. Правда необходимость в душевным разговоре никуда не делась.

— Вижу, что далеко не радостно. Кто это сделал? — Драгнил вновь кивнул в сторону девичьих синяков.

— Знаешь, полтора года назад в моей жизни появился один человек. Он был отличен от других. Был особенным. Мы сразу нашли общий язык и стали хорошими друзьями, можно сказать даже близкими. Спустя время я начала замечать в его поведении странности, не что-то плохое, а наоборот — слишком много внимания и симпатии в свою сторону. Постепенно эти чувства росли, и вскоре я поняла, что они стали далеко не дружескими. Я же не могла ответить ему взаимностью, потому как не видела рядом с тобой, как любовь всей жизни, а лишь в свете близкого друга.

Зная его непростой характер и нежелание обидеть, мне пришлось сторониться его, избегать и прервать общение. Мы отдалились настолько, что почти не разговаривали и похоже, всё это сильно отразилось на моем друге. Он изменился. Стал куда более нервным и черствым. Видимо вчера его чувства накипели до крайней точки. Он явился ко мне, хотел поговорить и расставить всё по местам. Но разговор вышел не самым приятным. Я не смогла нечего ответить, потому что, он оказался пьян и не понял бы сказанного. Закончилось всё тем, что мой друг смог вовремя остановится и не перешёл дозволенную грань. Вместо этого лишь молча ушёл. Теперь же, его местоположение неизвестно! — закончила Вермилион и подняла голову.

Всё это время Драгнил внимательно слушал белокурую, моментами даже затаивая дыхание и не моргая. Он не знал, что такое иметь близкого друга и каково потерять с ним дружбу, но определённо знал, что испытывает человек при потере и безысходности.

«По глазам этой девушки видно, что человек, о котором идёт речь многое значит для неё и потерять с ним связь — нестерпимо больно. Вижу, как тяжело даются ей слова и, как горестно на душе. Похоже она, как и я натерпелась в этой жизни грязи и чего по-хуже. Уверен, история про этого друга — всего лишь малая доля истинного пережитого»

— Ты переживаешь из-за того, что вы толком не поговорили, и он исчез?

— Да… я бы хотела наконец объясниться с ним, ведь моя неспособность сделать этого раньше привела к неприятным последствиям.

— Получается синяки оставил он? — темноволосый прикрыл глаза, представляя, как неизвестный мужчина оставляет фиолетовые следы на запястьях девушки.

Определённо ясно, что друг белокурой хотел большего чем простого разговора, а если быть точнее, то хотел трахнуть красавицу, раз уж его чувства к ней далеко не дружеские. Да и алкоголь сделал своё дело.

Такая картина оказалась тошнотворной для мужчины, и он невольно сжал кулаки. Ему было просто омерзительно от того, что кто-то трогает девушку. Зереф сам не понимал почему гневался от подобной мысли.

«Что со мной происходит? Что это за чувство в груди? Почему я безумно зол на ублюдка, что посмел коснуться этой девушки? Она ведь мне никто, не друг и не любовь всей жизни, чтобы вот так злиться и мечтать оторвать руки той гниде! Так почему же непонятный трепет не покидает мою душу? Я ведь даже не знаю её имени…»

— Думаю, он не хотел их оставить, — Вермилион взглянула на своё запястье, отмечая, что следы от рук Дреяра стали ещё ярче, — Всё же алкоголь побуждает нас на крайние меры…

— Оправдываешь своего друга и пытаешься снять с него вину за случившееся? Знаешь, не остановись он вовремя, всё могло бы закончиться куда плачевнее синяков! — слова белокурой ввели в растерянность. Мужчина не до конца понимал, почему девушка выгораживает ублюдка и ещё считает себя виновной.