Мои Белые Боги

– Ждут, когда покажется хозяин, – чуть помедлив, ответил Перекоос и ногой открыл отсек в доске. Внутри помимо знакомого холодного оружия лежали трубки из темного, матового тонкого камня. Внутри этой трубки определенно должен быть какой-то металлический механизм, потому что выглядела она увесистой. Перекоос вытащил из трубы ручку, положил на плечо, опять же вытащил из трубы то, что можно и нужно идентифицировать как прицел, довольно кивнул и принялся набивать трубу золотистыми шариками, в большом количестве лежащими за прозрачными стенками. Рука риспийца легко преодолевала прозрачные стенки, будто их и не было вовсе. Набив первую трубу, Перекоос с размаха вручил ее засмотревшемуся в даль Отике. От тяжести оружия колени Отики с пружинили и, казалось, что может быть он не удержит этой ноши, но вестник покряхтел и смог не только удержаться на ногах, но и распрямиться и взгромоздить трубу на плечо.

– А мы выиграем? – с сомнением спросила Саша, глядя на кишащую мориспен долину.

– В этом нет. Никаких. Сомнений, – бодро отозвался Перекоос.

– Никаких, – также бодро согласился Изирда, набивая трубку шариками и дожевывая кусок червяка.

– Откуда у дураков сомнения, – буркнул Отика с кислым лицом глядя на надвигающуюся орду мориспен. Ни один, ни два, ни три, десятки, сотни тысяч сильных, быстрых мориспен, спешащих окружить роем, растоптать и сожрать всё, что шевелится. Саша притянула ремень с кинжалами и, подумав, притянула и второй ремень и с тоской взглянула на другие вестнические доски. Она бы хотела быть на той доске, где сейчас находится Аорон, видеть его, слышать и точно не чувствовать надвигающегося вместе с гулом страха. Словно уловив Сашино настроение мори решили начать основную часть битвы таких невидимых, непонятных и необъяснимых способностей драгэти, что невозможно представить чего ждать. Мурашки по кожи и вопрос: – это вправду происходит или снится? Хоть бы снилось. День оборвался. То не туча набежала и закрыла солнечный свет. Тьму принесла чужая сила и глядя на почерневшее небо сложно сказать: это черная дыра зависла над укреплением или пропасть или способная высосать душу воронка. Поднялся ветер, сгреб с леса ветки и листву и подбросил вверх и закружил, и завертел, и завыл. Из небесной тьмы выползли огненные щупальца и обрушились по краю леса, в одно мгновение уничтожив молодые деревца анначуя. Ни болотистость почвы, ни насыщенная влагой зелень бархатных, красивейших деревьев ни спасла их от гибели. Кнуты-щупальца выжгли крайние, молодые деревца, каждое из которых сокровище этого мира. Погибли деревья родного мира вестников. Удар получился болезненным для всего вестничества.

– Зачем жечь, – поразился Перекоос тупой жестокости, – можно же себе оставить…если выиграешь. А если проиграешь, при чем тут деревья. Умник, почему мы стоим? Всё!

– Приказа не было, – сказал Отика, – потому что пока бесполезно.

Мятежный риспиец поправил трубу на плече, прицелился, и золотистый шар полетел встречать мориспен. Но пролетел он немного, где-то километра два, уткнулся в невидимую стену и беспомощно растекся по прозрачной преграде. На севере и северо-западе запылал горизонт. С немым вопросом озадаченный Перекоос обернулся на Отику, с тем же немым вопросом посмотрел Изирда и за компанию Саша, а сам Отика проводил взглядом отлетевшие от соседних досок маленькие доски, в которых находилось по одному вестнику и изрек безрадостный вердикт: – Мориспен пришли под защитой силы. Драгэти приказали увести людей из укрепления. Через Падову Бездну тоже идут мори, многие погибли, но их без числа надвигается.

– Откуда ты это знаешь? – удивилась Саша.

– Отика слышит разговоры драгэти. Странненьким родился, – по-доброму усмехнулся Перекоос и разочарованно протянул: – аааа, так не вовремя. Мы с Эльной хотели пару дней провести одни.

– Готовьтесь братцы. Сейчас они пройдут через защиту и станут уязвимы. Приказ: по мере сил сдерживать противника и отступать к укреплению. Три, два…