Мой Бюсси [СИ]

— Я все решила, Виктор Алексеевич, я уезжаю к родителям. А о том, где пропадала… Об этом вам лучше не знать.

— Даже так…, — развел он руками, — Ну что же, я не буду оспаривать твоего решения. Оно ведь окончательное, так?

— Так.

— Мне, действительно, очень жаль, Катя, — сказал он, усаживаясь за стол. Взял лист бумаги, написал что-то красивым витиеватым почерком и протянул мне, — Вот, отдадите в бухгалтерию, вам все выдадут.

И снова послышались в голосе обычные для шефа прохладные нотки, мы стали опять чужими людьми, которых больше ничего не связывает друг с другом, даже место работы.

Я помедлила, лаская взглядом, ровные ряды букв, сравнивала эту записку с той, что мне оставил Люк.

— Спасибо, — промолвила, поднимаясь и смахивая украдкой слезы. Сама приняла решение, сама выбрала свой путь. Сама ли?

Все время казалось, что кто-то стоит за спиной и уверено направляет меня, ведет за руку, подталкивает в спину. Откинув волосы назад, которые упали на глаза и спрятали меня от шефа, взялась за ручку двери, как услышала:

— Катя, подождите! — и все-таки он почему-то тоже не хотел меня отпускать.

Виктор Алексеевич подошел, взял за руку. — А если я предложу вам возглавить мой новый проект?

— Но, я же простой аналитик…

— И все-таки? Останьтесь, сейчас должен подойти наш новый партнер, вы все узнаете о проекте из первых рук и, возможно, он окажется интересным для вас.

— Ну, хорошо, — ответила, сдаваясь под его горячим натиском.

— Вот и славно! — воскликнул он, чему-то радуясь, понять бы еще — чему?

Секретарша известила о том, что к шефу пришел его партнер и вот, в открывшуюся за моей спиной дверь, вошел мужчина — высокий, черноволосый, в черном дорогом костюме, белом шарфе, с небольшим кейсом в руках — словно из кинофильма, про какого-нибудь банкира, не меньше. Я разглядывала его со спины, так как он прошел мимо, поздоровался за руку с Люфаровым. Бархатистый голос с небольшим акцентом произвел на меня приятное впечатление.

— Екатерина, знакомьтесь — это Жан Антуан Данжлер, партнер о котором я рассказывал вам, а это Екатерина Витальевна Шнуркова, представитель нашей фирмы…

Больше я ничего не слышала, потому что, это был он. Тот, от кого я сбежала вчера. Тот, кого я едва успела полюбить…

Мы стояли напротив друг друга в немом оцепенении, не отрывая взгляд, держась за руки, незаметно перешли на французский:

— Катрин?! Я знал, что найду тебя…, — его глаза светились счастьем. Я же испытывала смешанные чувства. Как он оказался здесь? Как? Но это точно был он: его глаза, улыбка, брови, мимика, только… бородка и усы, что так мне нравились, остались в прошлом.

— Жан? Боже мой! Этого просто не может быть! — произнесла, едва не лишаясь чувств.

— Может, может!! — обнял он меня, — Больше я тебя никуда не отпущу!

Я увидела отблеск солнца в его искрящихся глазах и поняла, что теперь, никуда не захочу убегать. Никогда.

Вечер тихо шептал мелодию любви, призывая ночь. Прохладный воздух перебирал складки тонкого пеньюара. На балконе высокого дома стояла стройная темноволосая девушка, она смотрела на дремлющий город. Огни зажигались на небе и на земле.

Или это вокруг неё были звезды? К ней медленно вышел из комнаты мужчина и встал рядом, теплыми ладонями обнял тонкое, словно хрупкий сосуд, тело возлюбленной.

— Ты должен знать обо мне всё, — прошептала она, освобождаясь из объятий любимого.

— Всё? — так же тихо спросил он. — Я уже знаю немало…

— Этого недостаточно. Я не хочу, чтобы между нами стояло прошлое…

Она, с трудом подбирая слова, поведала ему историю, которая произошла с ней совсем недавно и в то же время очень давно.

Он не дал ей договорить:

— Я знаю. Я все это знаю. Я видел во сне, все то, что ты мне сейчас рассказала.

— Правда?

— Да. Я даже знаю, что ты ждешь ребенка, который был зачат там, в той, другой жизни.

Он подошел к ней, взял на руки и отнес в тепло, согревая своей любовью, прогоняя сомнения и страхи.

— Теперь будет все только так, как я захочу, — прошептала Катрин.

— Как мы захотим, — ответил Жан.