Мой Блэк, Моя Рэд (ЛП)

— Прежде ни одна женщина не была настолько смелой, чтобы ударить меня.

Здравый смысл говорит мне, что я должна опасаться его смертоносных способностей морского котика, но я взбешена настолько, что мне нет до этого никакого дела.

— Ты просто не оскорблял ни одну из них в достаточной мере. Выметайся из моей комнаты.

Со стиснутыми зубами я указываю ему в направлении главной двери. Я цепляюсь за свое возмущение, тогда как внутри все дрожит от беспокойства, что он догадается об истинной глубине моих чувств к нему.

Он поворачивается, чтобы открыть дверь в примыкающий номер, и делает шаг в дверной проем, однако прежде чем захлопнуть за собой дверь, он встречается со мной глазами, в которых плещется самодовольство и удовлетворение.

— Твоя реакция далека от равнодушия, маленькая Ред.

— Вон! — я хватаю первое, что попадается под руку, и он закрывает дверь ровно в тот момент, когда я запускаю ему в голову лак для волос.

Когда он с громким звуком попадает в толстую древесину, Кэс врывается в комнату, наспех обернув полотенце вокруг мокрого тела.

— Господи Боже мой, что происходит?

Я пожимаю плечами и наклоняюсь, чтобы поднять ее помятый лак для волос и отправить его в мусорную корзину.

— Прости. Он слетел, когда я бросила сумочку на кровать.

Кэс смотрит на меня с подозрением.

— Ты носишь кирпичи в сумочке? Если нет, то прости, я не куплюсь на это.

— Тогда это было привидение, — говорю я, сбрасывая с себя каблуки.

Она усмехается и скрещивает руки на груди.

— Разве привидение может звучать как пощечина, достойная первых призовых мест? Мне кажется, тебе придется многое объяснить.

Я вздрагиваю.

— Так ты все слышала?

— Звук был, словно выстрел ночью. Но я не слышала слов. Так что… — она замолкает и делает быстрые движения рукой.

Когда я пожимаю плечами и качаю головой, она вздыхает и поднимает руки в поражении.

— Правда что ли?

— Почему бы тебе не поведать мне, почему ты оказалась в номере раньше трех утра? — говорю я, надеясь ее отвлечь. Последнее, что я хочу обсуждать, это мой спор с Себастьяном. Я так до конца и не поняла, что произошло. Кроме того, что он полностью вывел меня из себя.

— Расскажи, почему Клайв получил отставку, — спрашиваю я Кэс, следуя за ней обратно в ванную.

Кэс оборачивает полотенце вокруг груди и берет расческу. Проводя ею по мокрым волосам, она встречается со мной взглядом в зеркале и пожимает плечами.

— Я не против того, чтобы он играл в разные игры, судить я никого не собираюсь, но этот чувак решил поиграть в две игры одновременно.

— Ааа, он флиртовал с другими женщинами, пока вы были в баре?

Она фыркает и хватается за фен.

— Пытался заказать напитки для других женщин, сидя рядом со мной.

— Ауч, — морщусь я.

Она включает фен и, перекрикивая его шум, говорит:

— Ничего особенного. Просто это значит, что я лягу в постель в приличное время, и ты можешь не быть мне мамочкой с утра, и у меня не будет похмелья. Мне кажется, это отличное завершение вечера.

От меня не ускользает тот факт, что она больше не смотрит на меня, пока говорит, поэтому я протягиваю к ней руку и забираю расческу.

— Что на самом деле тебя тревожит?

Она выключает фен и смотрит на меня.

— Мне кажется, я расстроена, что его образ, который я себе нарисовала, разрушился, понимаешь? Я бы лучше продолжала обожествлять его, вместо того чтобы выяснить, что его цель — осеменить всех, у кого есть вагина, и кто моложе двадцати пяти лет.

Усмехнувшись над ее метафорой, я киваю.

— Понимаю. С Себастьяном — мистером Блэком — у меня то же самое. Больше, чем сама жизнь, мальчик-мечта, который не покидал моих мыслей с тех пор, как я была маленькой девочкой. Мой рыцарь в сияющих доспехах.

— Метафорически, разумеется? — подмигивая, говорит она.

— На самом деле, нет. Буквально. Наши с Себастьяном пути пересекались несколько раз в жизни, и каждый раз он меня оберегал. Первый раз мне было тринадцать и я сбегала от ужасающей ситуации, второй раз был на бале-маскараде — да, он был тем Робином Гудом, который спас меня от слишком подозрительно настроенного по отношению ко мне Гэвина.

— Ты сейчас серьезно? — ее глаза расширяются, и она опускает фен. Она берет мою руку, внимательно разглядывая мое лицо.

— Я бы хотела спросить о вечеринке, но гораздо более важно то, что заставило тебя сбежать? Ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом.

Я качаю головой. Я правда не хочу говорить о той части моего прошлого.

— Не важно. Я имею в виду, что возомнила себе, что он единственный и неповторимый, раз у нас есть общее прошлое, однако для него я лишь одна из многих. Я не думаю даже, что в нем есть то, что я навоображала.

Стиснув мою руку, она ловит мой взгляд.