Мои большие файерболы. Книга 1

– О, зовите меня просто Антонио, мадмуазель Мари. Но я не могу ничего сшить. Я только перешиваю готовое. Но зато так, что оригинал поменяется до неузнаваемости.

Я слушала мэтра, прихлёбывала ликёр и офигевала от того, как изящно «Дорогу славы» из задротской РПГ превратили в лакшери-шоу. Здесь существовало огромное количество одёжек для разных классов, с разными характеристиками и достоинствами. И чтобы подогнать уникальную, но совершенно неподходящую по стилю шмотку, существовали портные. Они изменяли внешний вид одежды, оставляя её свойства. Конечно, существовали ограничения, панцирь или кирасу нельзя было превратить в шёлковую рубашку. Но изменить её цвет, форму, стиль или нанести чеканный рисунок – можно. Чем ценнее была вещь, тем дороже обходилась её модификация. Порой за «перешивку» драли две-три цены оригинала. Красота требует жертв.

Я листала каталог, который мне подсунул Антонио. «Изольда-Затонная» – в зелёной узкой юбке-амазонке и изумрудном жакете-болеро, «Ника-Костоломка» – отвязная боевая магичка в дутом бомбере стиля чавс[13], высоких ботах и плиссированной мини в агрессивную клетку от Барбери. Я облизывалась на «Эльвиру-мертвительницу» с чёрным корсетом в оторочке сиреневых кружев и с шикарными чулочками в мелкую сетку с сиреневой же подвязкой. Но потом представила себя в таком будуарном виде среди хищных зайцев и расхохоталась. Нет, это наряд для особых случаев.

Я остановилась на «Аглае-огнёвке» – задорном образе в стиле «Прованс». Шёлковая розовая блузка держалась на двух пуговках, которые можно было и не застёгивать, а под грудью завязывалась в узел-бант, оставляя открытым животик. Пышная юбочка с оборками цвета бордо, очень короткая спереди и чуть длиннее сзади, и летние ботильоны в тон, с прорезным цветочным узором. Во всё это под волшебными руками Антонио превратились мои нубские обноски. К наряду полагалась косынка, и ради неё я сбегала на площадь, ухватив первую попавшуюся панаму за два золотых.

– А могу я завязать косынку иначе? Сложить у́же, как ленту, и подхватить волосы?

– Конечно, моя птичка, – мэтр Антонио обходил меня по кругу, восторженно размахивая руками и причмокивая, – ты хочешь сама научиться творить прекрасное?

– Ещё бы! А вы можете мне помочь?

– Проще простого. Тебе просто нужно самой разрезать эту косынку и обметать край.

Индикатор моего кошелёчка мигнул, и я обнаружила там ученические ножницы, ученическую иглу и напёрсток простой. Всё это я не держала в руках уже не буду говорить, сколько лет. Но здесь всё оказалось проще, чем в реале. Ножницы резали идеально по прямой, стежки ложились ровно, а когда я зубками перекусила нитку на финальном узелке, увидела сообщение:

Вы получаете профессию Портной!

Портной 1/10 Ученик. Вам доступна модификация вещей и обуви начальных уровней. Собирайте выкройки, повышайте уровень, и вам откроются вершины мастерства!

До следующего уровня – 100 опыта.

Опыт 0/100.

Не успела я дочитать, как Антонио развернул передо мной альбом с выкройками:

«Скверная куртка», «Скверные брюки»… – листала я. За «скверные» мэтр хотел 20 золотых. За «неплохие» – уже 50. «Да уж, профессию развивать – удовольствие не из дешёвых», – сообразила я.

SirGrigor (4): Где ты? Есть разговор

Ага, значит, Лира гуляет в офлайне.

Мариэль (2): Немного занята

На самом деле я была свободна. Как ветер. Но бежать по щелчку пальцев к мужчине – дурной тон. Слишком много о себе возомнит. Так ничего и не купив, и попрощавшись с погрустневшим мэтром, я вернулась на площадь. Надо было убить минут пятнадцать, и я потратила их на эксперименты. Купила за два золотых маленькую сумочку с пайетками и решила её перешить. Сумка была «неплохой», но содержала всего два «квадратика» ёмкости, потому и стоила дёшево. Я устроилась на бортике злополучного фонтана и вытащила ножницы. Юбка при этом задралась критически высоко, на мои ножки пялились, и это было приятно и привычно.

– Глянь, чё за сет такой?

– Танцорка, что ли?

– Да не… вроде магичка…

– Я б такую отмагичил…

– Так она тебе и даст!

– Да ты на пузо её глянь! Выставила! Сразу видно, что не против!

Мужской трёп, бессмысленный, как щебет воробьёв, грел сердце. А вот ремесло – нет. Ножницы сразу пошли вбок, распарывая не шов, а ткань рядом. Игла не прокалывала тонкий ситец, норовя воткнуться в пальцы.

Вы нанесли себе урон 2. Ваша жизнь 88/90

– Ай!