Во-первых, неверующему на православное кладбище путь заказан. Во-вторых, процесс захоронения в Греции сильно смахивает на фильм ужасов. Можете верить, а можете нет, но по истечении трех лет останки выкапывают(!) и перекладывают в семейный склеп, а в могилу помещают следующего очередника. Вот такая добрая традиция. А теперь представьте, каково это получить мешок, громыхающий костями любимого человека! Впрочем, греки – люди с крепкими нервами, нам не чета.
В общем, подумал я, подумал и решил, что, когда придет время, я, вместо того чтобы отправиться на кладбище, предпочту развеяться. Например, над морем. Но и тут тоже не все так просто, поскольку, по настоянию Церкви, кремация в стране категорически запрещена. И куда в итоге податься бедному нехристю, совершено непонятно.
Еще одной местной достопримечательностью вполне можно посчитать и хозяйку
Ангелика снисходительно смотрит на эту мужнину слабость, на что я не устаю указывать Кузе, разумеется, из дидактических соображений – моя жена, за редким исключением, практически не смотрит телевидение и всячески дает мне понять, что час, проведенный перед теликом, это час, выброшенный из жизни.
Справедливости ради стоит заметить, что я нынче тоже практически не смотрю телевидение, как таковое, зато с детства влюблен в кино и попросту не могу без него жить. Кузя категорически не понимает моей страсти и всячески над ней подтрунивает.
Однако же в те дни, когда начинаются трансляции турниров Большого шлема, все кардинально меняется. Забыв о лютой ненависти к ящику и отрешившись от происходящего вокруг, моя жена, словно загипнотизированный удавом кролик, способна четыре часа кряду пялиться в экран, наблюдая за скучнейшим матчем, лишь изредка и с большой неохотой отвлекаясь на удовлетворение базовых физиологических потребностей. Вот тут уж наступает мой черед исходить ядом издевательских комментариев, которые ей приходится безропотно сносить. А что вы хотели? Брак – это компромисс.
6. Инцидент с гусями
Почти сразу по приезде, едва осмотревшись, мы помчались на встречу с Брид, которая должна была показать нам кусок земли в деревеньке Колони, минутах в двадцати езды от Эпидавра.
Участок, более чем аппетитно выглядевший на фото, в жизни оказался не менее живописным, если бы не одно маленькое «но» – в каких-то пятидесяти метрах от него обнаружилось небольшое поселение, сильно смахивающее на лагерь беженцев, состоящее из двух десятков убогих лачуг.
В ходе короткого допроса с пристрастием я вырвал у мужа Брид признание, что это цыганский табор. Вообще-то я большой поклонник цыганского пения и в юные годы с охапками цветов регулярно бегал на концерты неподражаемой Тани Филимоновой – не путать с упомянутым выше однофамильцем, заочно причисленным нами к «негодяям». Но одно дело – берущие за душу мелизмы и совсем другое – когда вплотную к твоему дому подступают обшарпанные хибары, густонаселенные людьми – как бы это помягче – без определенного рода занятий.
– А что же вы не предупредили нас об этом поселении заранее? – строго спросил я у Брид.
– А что тут такого? – изображая непонимание, переспросила шотландка. – Они же вроде как кочевники, разве не так?
– И что с того?
– Значит, рано или поздно перекочуют в другое место. Это лишь вопрос времени.
– Вы в этом уверены? – усомнился я.
– Абсолютно.
– И когда это случится?
Брид с очаровательной улыбкой пожала плечами:
– Я же не Дельфийский оракул. Но вы зря беспокоитесь, это отличное место. А главное, оно
Мне даже почудилось, что Брид сделала ударение на слово «важный», как бы невзначай намекая, чтобы мы не забывали о ее крылатой фразе, сказанной во время первой встречи: «Другой бюджет – другое дело». Судя по всему, в Толо шотландку уже ждал очередной «негодяй Филимонов».
Прислушавшись к совету, мы решили погулять по округе и подумать, ведь у участка был и существенный плюс: он почти вплотную подходил к берегу моря и при этом располагался на холме, что обеспечивало отличный обзор и панорамный вид на залив.
Побродив по окрестностям, мы так и не приняли никакого решения. С одной стороны, наверное, здорово каждый божий день засыпать под разудалую цыганочку, а с другой стороны, признаюсь, на душе было неспокойно. И, как оказалось, не зря.