Мой босс - Дед Мороз (СИ)

Назар перехватил мой внимательный взгляд и, от греха подальше, все-таки отобрал нож и сам взялся за салат. Я с трудом сдержалась, чтобы не вылить мужчине на голову воду из миски, но самым большим злом во вселенной все равно называть его не стала. Воспоминание о Вите каждый раз отрезвляло меня и возвращало обратно из таинственного мира идеальных мужчин, с которыми я сравнивала Исаева.

Тряхнув волосами, что после естественного высыхания все еще торчали во все стороны и невероятно сильно завивались, я устроилась на стуле и закинула ногу на ногу, кажется, исключительно для того, чтобы подчеркнуть собственную независимость и женскую силу. Вообще, хотела сказать что-то, но невольно залюбовалась тем, как мужчина уверенно нарезал овощи.

Плавные движения ножа почему-то вызвали у меня улыбку. Назар работал быстро, профессионально, и я ни с того ни с сего поинтересовалась:

— Так ты правда работал поваром?

— Ну, да, — пожал плечами Назар. — А ты думаешь, что я тебе лгал?

— Мало ли. С тебя станется…

— Нет, — улыбнулся он. — Я правда был поваром, но на самом деле это адский труд. Управлять бизнесом попроще, чем постоянно готовить, до двух часов ночи отплясывать на кухне, а потом на десять утра новая смена. Потом, когда уже дорос до приличных высот и мог красоваться в белом кителе, как-то выгорел немного, вот и ушел. Теперь готовлю только для своих.

— А для своих — это для кого? — спросила я.

— Для брата, для родителей, когда у них бываю. Для бабушки, хотя я нечасто к ней наведываюсь.

— И вы в таких хороших отношениях?

Назар закатил глаза.

— Не-а. Это они в хороших отношениях друг с другом. Глеб прям надежда семьи — кошелек на ножках…

— Скажи еще, с пузиком.

— Не скажу, мы ж близнецы, — фыркнул Исаев. — И до сих пор похожи как две капли воды. Но характеры разные, и мы с детства соперники. Во всем. Даже вот сейчас, когда… — он вдруг запнулся. — Да черт с ней, с моей семейкой. Ты лучше про себя расскажи. Чего ты решила журналисткой стать?

— Тебе честно ответить? — закатила глаза я. — Моя мечта стать журналисткой — это последствие родительского запрета. Мама считала, что каждый журналист — редкостный гад.

— А мама у тебя кто?

— О, — я скривилась. — Профессиональная Снегурочка и несостоявшийся технолог пищевого производства. И вообще, тьфу на нее. Моя мама — не тот человек, о котором стоит говорить… И вообще… Что-то мне не очень. Я пойду в гостиную, — я схватилась со своего места.

— Что случилось? — удивился Назар.

— Тошнит, — ляпнула я первое, что пришло в голову. — И жарко. Там подожду.

Не хватало еще только моих родителей с ним обсуждать!

В гостиной было не менее жарко, чем на кухне, но тут я по крайней мере могла устроиться на диване и притвориться особо разумным фикусом. Подобными способностями в присутствии Назара я не обладала, ему почему-то всегда хотелось дернуть именно меня, именно мне озвучить очередной свой коварный вопрос.

Саша сидел за столом и искренне пытался ввести хоть несколько фраз в текстовый файл, открытый у него на ноутбуке.

— Ну, посмотри на меня, — Ксюша стояла, опершись спиной о столешницу, вооруженная каким-то кремом для заживления ран. — Саша!

— Ксю, со мной все в порядке. На мне все заживает, как на собаке.

— Ну так пусть заживает еще быстрее, в чем проблема?! — возмутилась она, встряхивая тюбиком с целебной мазью. — Я ж тебя не розовыми блестками обмазываю, в конце концов!

— Ничего не нужно.

— Саша!

— Да оставь ты его в покое, — усмехнулась я. — Он, может, начитался в своих исходниках, что шрамы украшают мужчину.

Ксю перегнулась через Сашино плечо, посмотрела в текст и скривилась.

— «Шрамы у парня шли через всю спину, длинные, старые, уродливые. Она протянула руку, осторожно касаясь самого тонкого, и спросила…» Сань! Спасибо, но длинных уродливых шрамов тебе точно не надо!

— У меня и не будет, меня ж хлыстом не били, — пожал плечами парень.

— Я ударю, если не дашь замазать тебе синяк и разбитую губу.

Александр издал что-то между полным разочарования стоном и удовлетворенным хмыканьем и наконец-то повернулся к своей девушке. Ксюша, моментально воспрянув духом, принялась за лечебные меры.

Вообще, главный вывод, который я сделала из всего этого: Саша терпеть не мог лечиться. Он с таким нежеланием в прошлый раз дал промыть рану и остановить кровотечение, словно Ксюша по меньшей мере собиралась разрезать его скальпелем на кусочки. Теперь, когда пришло время второго раунда, он кривился и взглядом косил то вправо, то влево, явно подумывая, как бы это максимально незаметно сбежать от заботы собственной девушки.

— Твой бывший — козел, — отметила я, наблюдая за каждым движением Ксю. — И как ты с ним встречалась?

Ксюша только хмыкнула, свободной рукой потрепала Сашу по волосам, а тот, не заботясь о том, что размажет лекарство, перехватил ее ладонь и быстро поцеловал в запястье. Очевидно, наличие у Ксюши бывшего его нисколечко не смущало и не расстраивало.