Мой босс меня хочет

Я открыла рот в жадном глотке кислорода. Закрыла глаза, сжав руки в кулаки. Поверхностные части разума затуманились великолепным ощущением наполнения, растягивания, пригвождения к паркету твердым мужским телом.

Каждый из яростных толчков Саши был мастерски нацелен на то самое местечко, которое заставляло меня кричать, извиваться и таять под ним. Он прекрасно знал свои возможности в сексе. Впечатляющие возможности, безусловно. Брюнет захватывал в плен мои губы снова и снова, умудряясь улыбаться напротив моего рта и божественно трахая одновременно.

Когда Саша неожиданно сбавил скорость, я вспыхнула от негодования.

— Сильнее, — попросила я, потянувшись к его шее, чтобы поцеловать в пульсирующую жилку.

Гребцов проигнорировал мои слова, и будто назло вовсе замер, не вытаскивая из меня член.

Напрашивается на то, что я буду умолять его?!

Негодяй!

А вот и буду!

— Пожалуйста, пожалуйста, — я выгнула спину, прижалась бедрами плотнее к его бедрам, шире раздвинув колени.

Встретившись с ним взглядом, я уставилась в темное полыхающее пламя в агатовых глазах. Этот человек обладал пугающей способностью превращать меня в совершенно невежественную женщину!

С ярко пылающим в груди рвением я обвила шею Саши руками и впилась в губы. Брюнет ответил на мой греховный, сочный поцелуй, вновь начав толкаться в меня. Мужчина полностью сосредоточился на том, чтобы зарядить каждую следующую фрикцию большей энергией и доставить мне максимальное количество удовольствия. Он двигался заметно медленнее, не был грубым или свирепым и не врезался в меня с маниакальной, сводящей с ума похотью, как раньше.

Гребцов должен был трахать меня до потери пульса, пока я не покрылась бы синяками и не крючилась от боли в течение нескольких недель. Он не должен смотреть таким чувственным, нежным взором и держать в своих объятиях, будто редчайший в мире фарфор.

И почему я не впиваюсь ногтями ему в спину, призывая к животной страсти?

Мне нравилась его внезапная мягкость и забота, с которой он гладил меня по волосам, называя самой красивой и желанной в мире женщиной. Он звал: «Моя» до тех пор, пока я не зарыдала от внезапного, сотрясающего душу взрыва безграничного, искрометного блаженства, растекшегося негой по телу, прокравшись в каждый миллиметр естества.

— Само совершенство, — продолжал нашептывать приятные слова, пальцами очерчивая контуры моего лица.

Скорость его толчков неуклонно увеличивалась. Саша смотрел на меня так, словно в мире больше никого не существовало.

Я держалась за него так, словно от этого зависела моя жизнь, пока вновь не свалилась вместе с ним в пропасть сладостного удовольствия.

Глава 25

АЛЕКСАНДР

Я проснулся от невыносимо яркого света, сверлящего мне в глаза. Когда приоткрыл веки, то увидел перед собой безграничную панораму ясно-голубого неба и сверкающего янтарного солнца. На мгновение я задался вопросом, почему не задернул занавески перед тем, как рухнул на кровать и провалился в сон, пока подробности прошлой ночи не вернулись ко мне ураганным вихрем.

— Лолита.

Я протянул руку, но тут же почувствовал прохладные простыни с правой стороны.

Поперек горла встал горький ком.

Я сел и осмотрел спальню. Надеялся обнаружить какой-нибудь предмет одежды, пусть даже крошечный, который мог бы дать мне шанс ухватиться за присутствие Лолиты в квартире.

Она не должна была уйти вот так просто после всего, что произошло накануне.

Рой беспорядочных мыслей прервал вид ее нижнего белья на полу.

Я натянул вчерашние джинсы и, спотыкаясь, вышел из спальни. В гостиной так же горкой лежала ее блузка, немного дальше — брюки. Цепочка одежды вела на кухню, откуда доносился нежный жужжащий голос.

Я отправился на восхитительный аромат завтрака и, остановившись под арочной дугой, наткнулся на поразительное зрелище: Лолита Поклонская в моей рубашке, которая смотрелась на ее хрупком, миниатюрном теле просто огромной, переворачивала яйца с беконом на сковороде.

Лолита повернула голову. За завесой ее спутанных кудрей расплылась виноватая улыбка.

— Прости, если разбудила. Я встала пораньше, чтобы вернуться домой и переодеться перед работой. Меня, эмм, попросили выйти, — она отвела взгляд в сторону, словно сомневалась, могла ли в моем присутствии говорить о работе. — Кто-то должен заменить тебя… Но перед этим давай позавтракаем.

Я продолжал безмолвно пялиться на нее, когда она отвернулась к плите и вновь принялась что-то тихонечко напевать. На Земле не существовало звука приятнее, чем утреннее пение Лолиты.

Теперь я сомневался, что до сих пор не спал.

— Ну и чего ты там застыл? — наконец, спросила Лолита.

Я моргнул.

— Наверное, сбит с толку с тем, что ты не ушла. И готовишь завтрак. Не каждый день, знаешь ли, вижу подобную картину.

— Так мне уйти?

— Нет-нет! — воскликнул я, от волнения пересохло в горле. — Я пытаюсь сказать, что… не каждая женщина смогла бы смотреть мне в глаза после всех тех вещей, которые мы вытворяли прошлой ночью.

— И как, по-твоему, должна себя вести женщина, занявшаяся сексом со своим боссом?

— Я больше не твой начальник.

— Вот черт. Плакало мое повышение.