Мой босс - Оборотень (СИ)

Только чутье подсказывает, что она не совсем в курсе, с кем жила под одной крышей. Но с этим разберемся позже. Сейчас надо уладить формальности и спать. Десять дней без нормального отдыха даже зверь не выдержит.

А дома Ради. Полагаю, они уже добрались. И зверь прислушивается. Да, на месте. Это хорошо. Лео позаботится о нашей девочке, пока я буду стараться не свернуть ее родственникам шею.

— Приветствую, Старейшина. Мир дому твоему.

Склоняю голову в знак уважения. Никаких эмоций, только голая вежливость.

— Разве приходят с миром воры?

Похоже, вежливым здесь собирался быть только я. У каждого свой выбор. И я принимаю его.

— Вас обокрали? — выгибаю бровь и делаю шаг назад. Прячу руки в карманы — подальше от искушения, а то не ровен час прибью кого-нибудь, — и приваливаюсь плечом к колонне.

— Тебе виднее, Накари, — голос старика холоден, как колонна под боком.

Только я устал и не настроен играть в слова.

— Максимилиан, я ненавижу теннис, — зверь некстати поднимает голову и желание отпустить его становится ярче. — И Ради я вам не отдам.

— Я могу расценить это как вызов, — усмехается старик и на этот раз не останавливает сына, когда тот выступает вперед, порыкивая.

— Или я.

— Ты…

Рычит Бекер-младший, кидается на меня. И я с удовольствием позволяю зверю показаться. Нити узора вспыхивают на коже, перекраивая тело наполовину.

Зверь рычит. Перехватывает Бекера, прижимает к колонне.

— Максимилиан, угомони своего пса.

Другой рукой швыряю старику свиток. Тот ловит его налету. Хмыкаю, уходя из-под удара Влада. Бью под дых. Мальчишка сжимается, делает рваный выдох, но на ногах стоит. Неплохо.

Старик разворачивает свиток. Читает. И холод его плавится яростью.

— Влад, остынь, — и голос старика сипит, а пальцы сминают бумагу. — Влад!

— Все, — поднимает руки, показывая моему зверю, что не будет нападать.

Врет. Опять его запах выдает. Горький, жгучий.

— Бумага все стерпит, — отпускаю мальчишку и тихим рыком разгоняю ощетинившихся "пиджаков". — Но это всего лишь копия.

— И…

— Обряд проведен старейшиной Илиамом по всем законам. Так что я прямо сейчас могу свернуть шею твоему щенку и мне ничего за это не будет, но…

Бекер-младший дышит тяжело, но успевает поддержать отца, когда тот покачивается. К злости примешивается страх с привкусом плесени.

— Но я просто уйду. Устал, знаете ли.

— Я соберу Совет. Это незаконно.

— А это пожалуйста. Сколько угодно. Вот только…обряд запечатан.

— Быть не может, — Бекер-младший изумлен. — Это вранье. И я заберу сестру.

— Влад, — останавливает очередной порыв сына старик. — Уходи, Лука.

Усмиряю зверя и возвращаюсь к байку, на котором приехал.

Все. Домой.

К своей девочке и неугомонному брату, который встречает меня настороженным взглядом.

— Все завтра, — отвечаю на все вопросы разом. — Пошли спать.

Глава 13.

Ради. Неделя шестая.

— Она просто спит, — низкий мужской голос звучит глухо, но твердо. Его хозяин пахнет лекарствами и дешевым табаком, от которого хочется чихать. — Жизненные показатели…

— Жизненные показатели?.. — этот голос с низким рычанием я узнаю из тысячи.

Лука. И сейчас он очень зол.

Почему? И что так противно пищит над самым ухом? Спать мешает.

Пытаюсь отмахнуться от звука, даже пальцы сжимаю в кулак, но замираю, когда Лука снова говорит.

— Ты мне это три недели повторяешь, — теперь в злости звучит усталость. — И ничего не меняется.

Его усталость соленая, что кровь на языке. Прокушенная губа саднит. Отлично, значит, живая. Уже хорошо. И писк не прекращается. Стискиваю зубы.

Три недели? Я сплю все эти три недели? Можно, конечно, спросить у Луки, но вряд ли расскажет. Лучше пока ему не знать, что я уже не сплю. И…

— Подслушиваешь? — насмешка в хриплом шепоте лучше всех признаний.

Лео.

Улыбаюсь. Оба брата в порядке.

А я? Ну да, подслушиваю. Верный способ выяснить нужную информацию без лишних вопросов. Особенно когда мне достались такие упрямые мужчины.

Осталось выяснить, где я, что произошло и как мои дети.

— С малышами все в порядке, — Лео будто читает мои мысли. — Они тоже спят. Одна из особенностей беременности самки оборотня. Оказалось, в тебе гораздо больше нашей крови, чем мы думали.

Я слышу его улыбку, которая согревает точно весеннее солнце. Выдыхаю, когда на живот ложится тяжелая ладонь. Кожу обжигает даже через покрывало. Не удивлюсь, если там останется отпечаток его ладони. Но я не против. И малыши отзываются на прикосновение.

— Привет, принцесса, — счастье ослепляет даже сквозь сомкнутые веки.

Его счастье. Терпкое. Мужское. Такое осязаемое, что хочется заграбастать его в ладони и ни с кем не делиться.

Бум…

Ощутимый толчок в мужскую ладонь выбивает дыхание. Еще один. Кто надел на моего ребенка тяжелые бутсы? Кажется, у меня в животе живот настоящий футболист, перепутавший мамин живот с мячом. Еще один такой пинок и этот несносный ребенок продырявит меня и выйдет наружу.

— Вредина, как мама, — фыркает Лео, поглаживая живот и что-то нашептывая на непонятном языке. И малышка — неужели все-таки футболистка? — больше не пинается, только едва ощутимо толкается, словно в ладушки играет с отцом.