Мой босс – овен

До офиса мы ехали в гробовой тишине. На смену краткой радости пришло грустное осознание: теперь у меня нет дома и нормальных вещей. Они либо порвались на огромной заднице Маши, либо растянулись так, что больше походили на тряпку. Даже те, что носила ее двенадцатилетняя дочь, оказались все в странной слизи и въевшихся пятнах. Больше у меня не было косметики и элементарной расчески – все поломали. Туфли – растянуты, стоптаны. Украшения – разорваны. Сумки – все в шариковой ручке, счесаны.

У меня была работа, на которой впредь меня никто не любит. Как будто этого было мало… Теперь еще около кабинета будет стоять холодильник со стиральной машиной, превращая меня в предмет всеобщей насмешки. Как будто клейма «предательницы» и «брошенки» было мало!

– Приехали, – понуро заявил Соболев.

Удивленно на него посмотрев, я не сразу поняла, с чем связаны такие эмоции. И тут до меня дошло: уже светало. А возле центрального входа в офис стоял припаркованный мерседес Федора, из которого вышел он сам. Весь в рыболовном обмундировании.

Глава 5

Федор даже на рыбалку не ездил без сотни охранников. Вооруженные мужчины с оружием плотно окружали миллионера, словно он и вправду кому-то сильно нужен.

– Он ведь ждет мою семью, – испуганно прошептала я, а после не двойственно повторила главное, изображая кавычки в воздухе. – «Семью», Николай Александрович!

– Не переживай, – заверил он меня, – Они будут через пять минут.

Облечено выдохнув, я позволила себе расслабиться. К тому моменту Федор уже подошел вплотную к автомобилю, открывая мне дверь. Вместо приветствия, он холодно прошелся взглядом по моему платью:

– Вы так ехать собрались? Нет, униформу я вам дам, но до места же надо как-то добраться. Вряд ли это будет просто на каблуках.

Гневно зыкнув на Соболева, я застала его крайне невинное выражение. Мол, я не при делах. Выкручивайся, как можешь.

– Привыкла, знаете ли, всегда быть на высоте. Не могу позволить себе носить джинсы с майками. Не женственно это, – говорила и сама себе не верила.

А вот Федор слушал и одобрительно кивал. Явно в его мировоззрении у женщин была особая роль: у плиты.

– Похвально, Вика, – хмыкнул он, и я натянула неестественную улыбку. Ведь никто вокруг даже не подозревал, что впредь мне попросту было нечего носить кроме чертового платья и пары неуютной обуви, от которой болели ступни.

– Вика у нас такая, – с трудом скрывая сарказм в голосе, поддержал диалог Соболев. – Всегда при параде. Наряженная, с укладкой. Типичная девушка!

«Вот же гад!», – прорычала я про себя, внешне стараясь держать марку. Ведь это был явный камень в мой огород. «Типичной девушкой» я уж точно не была. Мои волосы были либо в высоком хвосте, либо вычесаны прямо. Все. Никаких тебе укладок и сложных хитросплетений. С макияжем было все еще проще: туш и блеск. Все! К счастью, кожа моя была чистой, не требующей замазки. С одеждой так же не особо «весело». Ведь платье, что я носила теперь который уже день, было мое единственное нарядное. Да и вообще – единственное. С моими расходами и доходами сложно позволить себе дорогой гардероб. А вот строгий и скромный – запросто.

И тут меня как молнией шандарахнуло. Замерев, я вдруг задумалась: «Чтобы поддеть меня таким образом, Николай Александрович должен был знать о моем существовании до проекта.». Как? Если босс искренне удивился, стоило Ольге произнести мое имя.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, как Николай Александрович вышел из автомобиля, а Федор, в свою очередь, подал руку мне. Стоя в окружении малознакомых людей, обсуждать личное было неприлично. Хотя безумно интересно!

«Он каким-то образом узнал твои трусики среди всех!», – гадала я.